Собственного «я» не существует: объяснение буддийской теории для западного читателя

Это учение не стоит сводить к нигилистическому утверждению о том, что ни вас, ни ваших близких на самом деле не существует. Анатман скорее занимает промежуточную позицию между абсолютным отрицанием вашего несомненного существования и его овеществлением, т.е. приданием этому абстрактному понятию черт конкретного объекта. Люди овеществляют свое существование инстинктивно, чем создают основу для великого множества дурных религиозных убеждений и неверных ответов на метафизические вопросы, не говоря уже о массе противоречивых этических принципов, регулирующих наше мышление и поведение. От всего перечисленного люди порядком настрадались. А поскольку буддизм строится вокруг идеи освобождения от страданий (именно это называется «нирвана» (санскр. nirvāṇa)), а источником всякого страдания считает веру в собственное «я», главная задача буддистов — эту веру ниспровергнуть.

Для начала давайте определим, во что собственно буддисты не верят. Не верят они в некую сущность, которую мы неосознанно считаем центром нашего бытия. В объект, который продолжает существовать на протяжении всей нашей жизни (а также после смерти, если вам близки такие концепции). В субъект нашего опыта, инициатора наших действий, обладателя наших тела и психики, носителя присущих нам характеристик и моральных качеств, — в общем, во все то, что каждый из нас называет словом «я».

По мнению буддистов, подобного объекта не существует ни в диахроническом, ни в синхроническом смысле. Иными словами, буддисты убеждены, что с одной стороны ничто не остается неизменным с течением времени (согласно учению о всеобщей изменчивости), с другой — даже в отдельно взятый момент сущность под названием «я», за которую мы постоянно цепляемся, не представляет из себя целостного единства и отсутствует внутри нас.

Сначала рассмотрим диахронический аспект — идею о том, что ничто не может сохранять тождественность самому себе на протяжении времени. Чтобы убедиться в этом, полезно провести границу между строгим тождеством и обычным сходством. Когда мы говорим, что понятие X строго тождественно понятию Y, мы имеем в виду, что все свойства этих объектов одинаковы. В этом узком смысле понятие «Ее Величество королева Англии» тождественно понятию «самая известная в мире заводчица собак породы вельш-корги». Нельзя посмотреть на одну из этих женщин и не увидеть другую. Нельзя прогнать первую, так чтобы не ушла вторая. Дело не в том, что они похожи, и не в том, что они ходят в одинаковых шляпках. Это разные описания одного и того же человека.

А вот «наша современница Елизавета II» и «девушка, которую короновали в 1952 году» друг другу не тождественны. Кое в чем они, конечно, похожи, но и отличий немало. Первая гораздо старше второй. Одна замужем за принцем Филиппом, а другая замуж еще не вышла. У них одно имя, но связывает этих женщин отношение сходства и непрерывная череда причин и следствий, а не отношение строгого тождества. Последнее не сохраняется с течением времени, поскольку любые две точки на одном и том же континууме при прочих равных отличаются возрастом и, следовательно, не обладают полным набором одинаковых свойств, а значит, не являются тождественными. Считая, что по прошествии времени человек остается самим собой, несмотря на произошедшие с ним изменения, мы не констатируем объективный факт, а путаем тождество со сходством и причинно-следственной связью.

Вы можете возразить: пусть я не тождественен самому себе в прошлом и будущем, но здесь и сейчас, я — это я. Здесь речь уже о синхронической тождественности, которая предполагает существование отдельного целостного объекта под названием «я». Буддизм отвергает это предположение и учит, что, несмотря на вашу убежденность в наличии (хотя бы и кратковременном) у вашего «я» целостного единства, в реальности наблюдается лишь набор объединенных причинно-следственной связью психофизических процессов, а также событий, которые либо вызваны этими процессами, либо являются причиной их возникновения. Реальны ощущения и чувства, черты характера, части тела, — всё, кроме «я». Но целостного единства эти компоненты не составляют. Что-то можно убрать — и «я» все равно останется. Что-то можно заменить — и «я» будет на месте. Что-то можно добавить — и «я» никуда не денется. А если убирать все это часть за частью, так, чтобы не осталось ни тела, ни психики, — то и никакого «я» уже не будет.

Таким образом, с одной стороны, вы не тождественны сумме своих частей, с другой — не являетесь отдельной от них сущностью. Нельзя сказать, что вы ими обладаете и руководите, или что вы обусловлены ими. Ваше «я» — выдумка, которую вы и окружающие люди создали совместными усилиями. Вы привыкли к мысли, что у вас есть тело, а не что тело — это и есть вы. Считаете, что обладаете сознанием, а не что вы и ваше сознание — это одно и то же. Думаете, что получаете опыт, а не он делает вас тем, кто вы есть. Иначе говоря, вам кажется, что за телом, сознанием и опытом скрывается некая элементарная штука, которой все это принадлежит.

Никогда так не думал, — не соглашаетесь вы. — Кому придет в голову считать себя не набором психофизических процессов, а чем-то еще? Буддист отвечает: каждому из нас. Очень просто убедиться в том, что вы и правда поддаетесь инстинкту считать себя целостным объектом, даже понимая, что это неправильно с метафизической точки зрения. Когда-нибудь завидовали телу другого человека? Я, к примеру, всегда мечтал хотя бы на 9,4 секунды оказаться в теле Усэйна Болта, когда тот был на пике формы. Мне хотелось почувствовать, каково это — бежать так быстро. У вас наверняка возникали похожие мысли.

Тем не менее быть Усэйном Болтом я не хочу. Какой от этого прок? Усэйн Болт уже существует. А я хочу быть собой, но в его теле. Из этого следует, что я не отождествляю себя со своим телом. Я считаю, что оно мне принадлежит, поскольку могу представить себя в чужом теле (при этом не важно, насколько такое представление внутренне согласованно).

Так, ну а с психикой что? Да то же самое. Никогда не хотели одолжить на время чьи-нибудь умственные способности? Я бы позаимствовал их у Стивена Хокинга. Ненадолго: было бы здорово понять суть квантовой гравитации и общей теории относительности. Опять же, желания быть Стивеном Хокингом у меня нет, мне нужно, чтобы у меня был его ум. Из этого следует, что и со своей психикой я себя не отождествляю, а вижу себя ее обладателем, которому в теории (пусть и не самой логически стройной) ничего не мешает использовать чужую психику. Кстати говоря, почему бы мысленно не заполучить одновременно и тело Усэйна Болта, и ум Стивена Хокинга? Можно будет разобраться с квантовой гравитацией за те девять с лишним секунд, пока бежишь стометровку.

Это «я», обладающее телом и разумом, но не тождественное им, испытывающее ощущения и совершающее действия, является тем самым «я», которым мы подсознательно себя считаем, и существование которого отрицает буддийская философия. Если убрать физическую и психическую составляющие, то ничего больше не останется. Иными словами даже в данный момент я не являюсь «я».

Значит ли это, что я — ничто? Вовсе нет. И здесь на помощь приходит разграничение двух других понятий — собственного «я» и личности. Мы уже определили, что такое «я» — простая, простирающаяся во времени сущность, с которой я себя отождествляю. Но личность — это совокупность причинно связанных психофизиологических процессов, которые играют некую роль в мире. Слово «личность» в английском языке (person) прекрасно отражает это. Оно произошло от слова persona – маска или роль в театре.

«Я», если бы оно существовало, являлось бы независимым метафизически реальным единством. Личности строятся на базе нашей психики и социальных взаимодействий и отражают роль, которую мы выполняем по отношению друг к другу как части составного мира. А мир строится на основе наших переживаний и действий, которые обусловлены особенностями нашей психики, восприятия и социальных взаимодействий. Личности состоят из множества компонентов, они взаимозависимы и недолговечны, постоянно меняются и зависят от окружающей обстановки. Мы являемся личностями, но отождествляем себя с «я». В этом, считают буддисты, и есть корень всех наших психологических проблем. Для их решения, в таком случае, необходимо оставить овеществление и отождествление себя с неким «я».

Что же не так с этим отождествлением? Из-за него восприятие реальности искажается, каждый ставит «я» в центр своей вселенной, вокруг которого все вращается. Это в свою очередь приводит к эгоизму — мнению, что любое действие имеет смысл, только если оно соответствует исключительно нашим интересам, а также к беспокойству о сохранении собственной целостности и благополучия. И в конечном итоге к жадности, гневу, страху, конфликтам и общему несчастью.

Почему происходит именно так — слишком долгая история, не получится все описать в рамках одной статьи, да и это скорее задача теории буддийской этики и психологии нравственности. Но основная идея такова: если я считаю себя этим особым существом, значит я и отношусь к нему не так, как к другим, ставлю его выше всех остальных. И так поступает каждый. В результате мы получаем абсурдное соперничество интересов существ, чьи жизни и интересы на самом деле неразрывно связаны.

Если же мы видим себя как личности, то воспринимаем себя частью общей сети, разделяем интересы других, чувствуем их радости и горести. На этой почве развиваются добродетели, которые в буддизме называются brahmavihāras, или божественные состояния. Доброжелательность, забота, сочувствующая радость и справедливость.

О каждом заботятся не с точки зрения собственных интересов и желаний, но с точки зрения его интересов и желаний, которые являются частью нашего собственного состояния. Так что привязанность отличается от доброжелательности. Я желаю добра человеку, потому что он заслуживает счастья, а не потому что я люблю его. Сочувствующая радость отличается от разделенной радости. Мне весело от того, что радуется он, а не потому, что это приносит радость мне. Таков взгляд буддистов на рациональное моральное обязательство, которое основывается на бескорыстии.

Вывод получается следующий: учение буддистов об отсутствии собственного «я» не является странным мистицизмом или нигилизмом, это просто здравый смысл. Оно не подрывает принципы свободы воли и морали, но объясняет, почему их существование возможно. Оно не приводит к отчаянию, а усиливает уверенность.

Оригинал: IAI News.
Автор: Джей Гарфилд.

Переводили: Александр Иванков и Мария Елистратова.
Редактировал: Илья Силаев.

источник