Путь к признанию

Подлинный Путь – Путь без Пути.
Ибо если он ещё не пройден – его ещё нет. Если же он есть – значит это не  Путь…

Художественная значимость произведения искусства – степень изменчивая и субъективная, имеет массу точек приложения и влечёт за собой столь противоречивые выводы, что практически не в состоянии выкристаллизоваться в законченную концепцию. Поэтому попытки отобразить рецептуру художественного оказываются предвзяты и неприменимы фактически.

На пути художника, пытающегося разобраться в том, как порадовать мир продуктами своего творчества, постоянно встают уничтожающие вопросы практического порядка. Например. Что побуждает меня к творчеству? Каково моё отношение к материальной оценке моего труда? Что для меня критерий успеха? Что мне превыше – популярность при жизни или посмертная слава? И так дальше. Причём, большинство этих вопросов не имеют к творчеству прямого отношения. Зато прямо касаются общефилософской и житейской позиции человека. Но ответы на них, увы, строятся по принципу случайных совпадений.

Мы зачастую принимаем определённую позицию по отношению к неразрешимым вопросам попросту потому, что так решили. Решаем, веровать в Бога или в то, что его нет; в жизнь после смерти или в биологическую завершённость интеллекта; что счастье зависит от материального либо от духовного; что нужно жениться, чтоб было, кому подать стакан и вынести судно, или что надлежит поступить на госслужбу, потому что возможность урвать кажется превыше мук совести. Но все эти решения – не более чем попадание пальцем в небо, поскольку не следуют из практического опыта. А опыта такого нет и не может быть. Кажущаяся целесообразность подобных решений оправдывается практическими действиями, которые из них вытекают. Так что, по сути, художник оказывается в замкнутом круге, из которого нет выхода. Он кажется скользит вдоль берегов бесконечной реки, петляет вместе с её течением неподалёку от знакомых ориентиров, но выступить не берег не может, ибо всякий раз оказывается отделён от цели обманчивыми изгибами русла.

То есть, в общем-то, всякому хотелось бы создавать шедевры по велению сердца, получать за это всеобщее признание и достойное материальное вознаграждение, при этом потакать своим капризам и пестовать свои заблуждения. Но суровая действительность сплошь и рядом запруживает творческую реку коварными порогами, о которые вдребезги разбиваются пустые мечты. На смену мечтам приходят ожесточение и агрессия, а вслед за ними – тоска и наркотическое забытьё. Многие превратно полагают, что секрет творческого успеха строится на том, чтобы у собственных ягодиц хватило прочности преодолеть пороги и размести запруды, прорыть себе личное русло в вулканических шлаках повседневности, а затем укрепиться на вершине Олимпа и диктовать оттуда миру свои условия. На практике, однако же, никаких ягодиц для этого испытания не хватает. А если кому-то и удаётся проследовать указанным маршрутом, то на подступах к Олимпу внезапно выясняется: кожа огрубела до того, что потеряла восприимчивость к тонким движениям эфира. Поэтому у его подножья и топчутся угрюмые функционеры да администраторы с железными задами, растерявшие в борьбе за право быть первыми свою творческую потенцию.

Что же тогда делать тонким творческим натурам? Возможно, перед порогами и запрудами стоит оглянуться вокруг: а не затопила ли запруженная вода окружающее пространство? Быть может, проплыть через затопленный лес обводами половодья окажется куда интереснее и продуктивнее, чем рвать напрямую? Иными словами, у каждого события в жизни художника имеется определённый контекст, ухватить который можно только при одном условии: если не принимать происходящее с тобой слишком буквально.

Любому художнику хочется, чтобы его картины продавались на Кристис и Сотбис за миллионы или украшали Лувр и приёмные президентов. Каждый писатель мечтает быть обласканным вниманием букеровских и нобелевских комитетов с воспоследующими тиражами и премиями. Все музыканты жаждут собирать рыдающие от восторга стадионы, не пренебрегая соответствующими сборами от билетов. Не говоря уже о режиссёрах, танцорах, актёрах, дизайнерах, архитекторах, стилистах, композиторах и политиках. Но торговать своей душой ради этого готовы разве только последние в данном списке (ведь политика – очень творческое занятие). Причиной тому – всеобщая твёрдая убежденность в том, что общественное признание суть эквивалент художественной ценности содеянного. Но думать так – значить копать канавы своей филейною частью. Оставьте это политикам. Остановитесь и оглянитесь вокруг: если перед вами запруда, значит вы – посреди половодья.