Сможем ли мы избежать второй волны Covid-19, если в Гонконге начинается третья?

«Атлантико»: Учитывая, что Гонконг столкнулся сейчас с третьей волной covid-19, несмотря на добросовестное выполнение норм безопасности, получится ли избежать второй волны у нас, где правилам уделяют намного меньше внимания? Даже сознательные гонконгцы констатируют сейчас подъем эпидемии. Сможем ли мы избежать этого?

Стефан Гайе: Прежде всего, я бы оспорил само понятие третьей и даже второй волны. Волны во время эпидемии респираторного заболевания, безусловно, являются популярным понятием. Здесь существует отсылка к цунами (вторая волна обычно сильнее первой) и эпидемиям гриппа. Тем не менее covid-19 — не цунами и не грипп. Что касается гриппа, великая пандемия 1918-1919 годов действительно породила страшнейшую вторую волну (настоящая гекатомба), особенно среди молодых людей в конце августа-сентябре 1919 года (считается, что вирус мутировал летом). Как бы то ни было, коронавирус не может мутировать с такой же легкостью, как вирус гриппа (его геном отличается достаточной стабильностью и обладает системой исправления ошибок репликации). В настоящий момент во Франции еще не завершилась даже первая волна: заболеваемость удерживается на очень низком уровне, но все же сохраняется. Каждый день в стране проводится около 90 000 тестов с долей положительных результатов порядка 1,5% (одновременно низкий и стабильный показатель). Каждый день госпитализируется примерно 150 человек с covid-19. Кроме того, ежедневно от вируса гибнут около десяти человек. Повторю, что совокупность этих показателей выглядит обнадеживающей.

Шарль Ревьен: Анализ ситуации в Гонконге должен принимать во внимание тот факт, что на протяжение нескольких лет статус и будущее города (он перестал быть британской колонией в 1997 году) является предметом политический и информационной конфронтации: сначала между местной оппозицией и китайским правительством, затем между Китаем и Западом. Дело в том, что Пекин пересматривает особый статус города, а усиление его контроля породило внутреннее сопротивление и международные протесты, в частности со стороны США.

Поэтому могут быть подозрения насчет политических попыток воспользоваться санитарным кризисом. Это практически неизбежно и касается вовсе не только Китая и гонконгского правительства. Недавнее решение о переносе выборов на год лишь подтверждает такие подозрения. В любом случае, все это вынуждает нас быть осторожнее в анализах, чем, например, когда речь идет о Южной Корее, Японии и Сингапуре.

При всем этом, Гонконг все же демонстрирует невероятные «азиатские» цифры: 3 511 выявленных случаев и 25 погибших, то есть 4,6 погибших на миллион жителей, что примерно в 100 раз меньше французских показателей.

Но эти хорошие общие показатели не отменяют рост числа случаев с середины июля: более 100 случаев в день с 22 числа (с начала марта по конец июня их практически не было) и рекордные 6 погибших 1 августа. Местное правительство озвучило опасения насчет перенасыщения больничной системы в рамках так называемой «третьей волны».

«Вторая волна» была в марте в связи с возвращением людей из-за границы. Власти ввели территориальные запреты, систематические тесты и 14-дневный домашний карантин (с электронным браслетом) для всех прибывших.

На фоне значительного спада заболеваемости меры были ослаблены: это коснулось в частности карантина для определенных категорий лиц и мер социального дистанцирования.

3 августа было зарегистрировано всего 80 новых случаев, а власти активно продвигают китайские инициативы вроде прибытия специалистов и быстрого строительства временной больницы.

Интерес для Франции связан с необходимостью постоянной адаптации к меняющейся ситуации. В любом случае, государственные власти должны постоянно балансировать между санитарной безопасностью и нормальным функционированием экономики и общества.

— Что происходит в Гонконге в плане covid-19?

Стефан Гайе: С 1997 года, когда Великобритания вернула Гонконг КНР, он стал китайским, хотя и не полностью. С послевоенного периода до 1997 года англичане сделали эту завоеванную в колониальный период (1842) землю намного более богатым регионом по сравнению с остальными областями Китая. Под их властью Гонконг стал мировым торговым, промышленным и финансовым центром, а также стратегическим портом.

Для лучшего понимания Гонконга следует рассмотреть показатели и культуру Юго-Восточной Азии. Население Гонконга составляет чуть менее 7,5 миллионов человек, что больше таких французских регионов как Бретань (3,3 миллиона) и Пеи-де-ла-Луар (3,8 миллиона). Это население занимает площадь в 1 100 км2, что почти в два раза больше Белфорта (600 км2). Впечатляет, не правда ли? Плотность населения — одна из самых высоких в мире. Гонконг считается регионом Китая, но по факту представляет собой огромный город. Его невозможно сравнивать с Францией — это невероятный мегаполис.

Из-за упорного строительства там практически не осталось свободной земли, и дома все ближе приближаются к морю.

Гонконг — регион Китая с особым статусом: китайские власти сохранили там созданный британцами демократический режим и капиталистическую экономику, но Компартия медленно сжимает тиски.

Что касается культуры Юго-Восточной Азии в целом и Китая в частности, она диаметрально противоположна французской.

Китаец — совершенно не воинственный человек, он прислушивается к другим, проявляет внимание и терпение, воздерживается от резких преждевременных суждений. У этих людей существует нечто вроде «коллективного ума»: общественная жизнь идет естественным путем. Отношения между людьми текучие, свободные и раскованные, в них нет хвастовства и высокомерия. Китайцу чужд индивидуализм: солидарность, взаимопомощь и готовность делиться являются для него очевидными ценностями. Для понимания китайской культуры следует ознакомиться с понятием равновесия, постоянным поиском золотой середины между Инь (Луна, тьма, холод, вода, пассивность…) и Ян (солнце, свет, тепло, огонь, активность…). Сюда также следует добавить скромность и умение много, быстро и хорошо работать, которое прививается с ранних лет. Поэтому Гонконг во многом напоминает муравейник.

В результате Гонконг очень богат и занимает 12 место в мире по ВВП на жителя. Для КНР Гонконг стал настоящей находкой, «курицей, несущей золотые яйца» для финансирования более бедных регионов. В то же время стоимость жизни в Гонконге очень высока.

Поэтому мне сложно представить себе вторую или третью волну среди такого плотного, но скромного и активного населения. Очевидно, что вирус все еще присутствует там и не прекращал ходить по этой территории. Как и во Франции и всех остальных странах мира.

Гонконгцы сознательно вели себя во время эпидемии? Они действительно дисциплинированы и не стремятся обсуждать и оспаривать каждый шаг, не считают себя умнее других (хотя, быть может, это действительно так). В любом случае, они больше думают, чем говорят, и обычно доверяют властям. Когда им говорят, что нужно носить маску, и объясняют причины, они делают это без протестов. И всем от этого лучше.

Тем не менее насчет эпидемиологической ситуации в Гонконге существует некоторая неопределенность. Сейчас все уверены в том, что китайцы (правительство КНР) солгали всему миру и ВОЗ в том, что касается эпидемиологических данных, и, судя по всему, продолжают это делать. Это хуже, чем просто непрозрачность: это намеренная, систематическая и стратегическая дезинформация. Но что насчет Гонконга? Я все же верю, что Гонконг свободно делится с миром информацией (в частности об эпидемии covid-19), но, может, я просто питаю иллюзии…

— Мост между Макао и Гонконгом стал технологической витриной для всего мира?

Стефан Гайе: Не могу не вспомнить о старом фото с воздуха, на котором этот невероятный мост между Макао и Гонконгом представлен в виде желтой линии. Это самый длинный морской мост в мире: 55 км.

Макао, бывшая португальская колония (возвращена в 1999 году), во многом отличается от Гонконга: по большей части, это один большой ночной квартал с казино, спектаклями и торговыми центрами, своего рода китайский Лас-Вегас. Этот регион тоже обладает особым статусом, как и Гонконг. Макао тоже приносит немалую прибыль, которая играет на руку остальному Китаю.

Китайцы гордятся этим исключительным мостом, который был создан с прицелом на долгое время (большее, чем то, что они строят в Африке…). К северу от Гонконга находится город Шэньчжэнь: там готовятся военные силы для вмешательства в Гонконге, когда правительство решит, что демонстранты переступили черту.

Но что дает этот огромный мост? Путь из Макао в Гонконг занимает по нему 45 минут, а не несколько часов, как по прибрежным дорогам. Это подталкивает людей к тому, чтобы потратить деньги в Макао. Есть здесь и другой момент: продемонстрировать всему миру технологические ноу-хау Китая, что должно помочь ему заполучить выгодные сделки по всему миру.

Прошу прощение за это отступление, но оно не так уж далеко от темы: связка Гонконг-Макао несет в себе большой эпидемический риск, особенно с учетом значительного потока бизнесменов и туристов.

— Сможем ли мы во Франции избежать второй волны с учетом нашей меньшей сознательности?

Стефан Гайе: Как я уже говорил, речь идет о двух совершенно разных культурах. Многие вещи, которые рассматриваются как нечто само собой разумеющееся в Гонконге, вызывают сложности во Франции. Во Франции систематический протест стал практически обычным делом. Разумеется, есть и те, кто молча принимают все, и это ненамного лучше.

За последние недели в соцсетях появились «антимасочные движения». В частности там пишут следующее: «Не существует научных доказательств пользы масок при covid-19». Эта фраза, которая встречалась мне в том числе в профессиональных соцсетях, привела меня в недоумение. Особенно популярное в последние годы выражение «научные доказательства». Можно подумать, что существуют научные и ненаучные доказательства. Доказательство может быть либо бесспорным, либо спорным, то есть имеющим малую ценность. Это верно для истории, географии, геологии, биологии, физики, химии, фармакологии, юстиции и т.д. По правде говоря, выражение «научные доказательства» обычно используется теми, кто не имеют к науке никакого отношения, чтобы произвести впечатление на аудиторию. В медицине его нередко используют для подтверждения или опровержения того или иного утверждения: «Было научно доказано, что…» или «Нет никаких научных доказательств, что…» Самое странное в том, что в таком случае мы наблюдаем обращение к математике (статистические тесты), что не придает никакого научного характера остальному утверждению.

Возвращаясь к маскам, они используются в медицине с XIX века. Маска является здесь медицинским средством, чьи фильтрующие свойства регулируются европейскими и даже международными нормами. Свойства маски в качестве асептического барьера больше не нуждаются в доказательстве. Различаются маски, которые нацелены на защиту других от носителя (например, хирургические), и те, что служат для защиты дыхательных путей, то есть самого носителя. Их эффективность давно доказана. Французская нормативная ассоциация разработала для широкой аудитории маски, которые выполняют обе функции, но предназначены исключительно для повседневной жизни, а не медицинской сферы. Это многоразовые маски.

Нужно, чтобы французы приобрели качественные многоразовые маски, в аптеках и на серьезных торговых площадках. Эти маски стоят несколько евро, но могут использоваться долгое время, хотя вопреки утверждениям их систематическая стирка не улучшает, а ухудшает их качества, поскольку может отразиться на их фильтрующих возможностях. Поэтому я советую относиться к ним с большой осторожностью и не стирать их, если они не запачканы. Лучше просто вывесить их на ночь, чтобы они проветрились и потеряли потенциальные вирусные свойства в результате просушки на воздухе.

Французский народ, без сомнения, привыкнет к маске: нужно сделать все для предотвращения второй всеобщей самоизоляции, которая привела бы Францию к экономической и финансовой катастрофе (она уже началась).

Как бы то ни было, в случае covid-19 вторая волна является, скорее, мифом, чем реальной угрозой.

Безусловно, мы проявляем здесь меньше ответственности, чем китайцы. В то же время последствия всеобщей изоляции оставили на нас такой отпечаток, что мы готовы на куда большие усилия и уступки, чтобы не допустить ее повторения. Вероятно, это сделает нас более дисциплинированными.

— Гонконгскому правительству удалось остановить распространение эпидемии благодаря жестким мерам. Как вы думаете, наши правительства сделали достаточно, чтобы разорвать цепочки заражения?

Стефан Гайе: Как уже много говорили и писали, борьбе с эпидемией во Франции, мягко говоря, не доставало профессионализма. Муниципальные выборы и неожиданная смена министра здравоохранения тоже стали отрицательными факторами, которые препятствовали дальновидным, рациональным и предусмотрительным мерам.

Символом этой нерешительной и акробатической политики стали официальные заявления на государственном радио и телевидении: их изменение с февраля по настоящий момент просто поражает. Думаю, в них, наконец, стала проявляться зрелость, но в начале года они совершенно не соответствовали ситуации и даже были контрпродуктивными.

Гонконгцев (как и вьетнамцев, корейцев, сингапурцев…) не бросало из стороны в сторону: сначала маски бесполезны, потом необходимы, сначала социальная дистанция — метр, потом — минимум полтора метра, сначала нужно звонить в скорую, потом не нужно… Суть в том, что наша исполнительная власть очень боится совершить ошибки, хотя любое правительство неизбежно допускает их. Каким бы ни было решение, во Франции все равно будут протестовать — это в наших генах. Французы ждут справедливой и открытой политики, хотят, чтобы власти в достаточной мере объяснили ее, а не пытались увиливать, не бросались из одной крайности в другую.

Кто-то скажет, что Франция стала неуправляемой. Может и так, но кто в этом виноват? Явно не народ, который может лишь приспосабливаться (как может и как считает нужным) к решениям властей.

1. Решение о всеобщей самоизоляции с 17 марта было эффективным шагом для борьбы с распространением эпидемии во Франции. Отрицать это бессмысленно, достаточно посмотреть на график новых заражений covid-19: он резко пошел вниз через 14 дней после 17 марта (14 дней — инкубационный период и срок появления тяжелых форм заболевания).

2. Решение об отмене всеобщей изоляции с 11 мая тоже было верным решением, спасительным для экономики.

3. Решение об обязательном ношении маски во всех закрытых пространствах с 20 июля тоже правильное.

Первое решение было принято запоздало. А если бы третье решение было принято 25 февраля или 3 марта, это, быть может, помогло бы избежать всеобщей изоляции и экономического кризиса.

Последние несколько дней у нас много говорят о департаменте Майен (очаги covid-19), где были приняты очень жесткие меры. Как бы то ни было, за вычетом этого исключения ситуация во Франции сейчас под контролем. Но это равновесие может оказаться хрупким. Поэтому давайте сохраним его с помощью ношения масок.

Шарль Ревьен: Франция, как и все ее европейские соседи за исключением Германии, продемонстрировала посредственные результаты по числу случаев заражения и на начало июня занимала 6 место в мире (после Бельгии, Великобритании, Испании, Италии и Швеции) по числу погибших на долю населения. Юго-Восточная Азия показала несравнимо лучший результат (Южная Корея только недавно преодолела отметку в 300 погибших при населении в 50 миллионов человек, а в Японии было всего 100 погибших при населении в 126 миллионов…), а ее подход опирался на массовые тесты, изоляцию и лечение зараженных.

Франция ввела всеобщие меры жесткой изоляции с 17 марта по 11 мая, что стало очень сильным ударом по целым отраслям экономики. Тем не менее государственные власти и общество сделали для себя выводы во время кризиса. В настоящий момент наблюдается некоторое увеличение числа выявленных случаев (более 1 000 в день), но это очень далеко от того, что наблюдалось в марте-апреле (пиковым показателем было 7 578 человек 31 марта). Число погибших от коронавируса составляет сейчас чуть больше 10 в день против 1 437 15 апреля.

То есть, ситуация сильно изменилась и требует быстрых и точечных мер для борьбы с распространением вируса без дополнительного ущерба для экономики. Сейчас сохраняется множество факторов неопределенности, и необходимо сохранять бдительность. Французское правительство рассмотрело несколько сценариев развития санитарной обстановки с возможностью восстановления жестких мер в ряде регионов.

— Как подтолкнуть население к соблюдению защитных мер?

Стефан Гайе: Совокупность протестного менталитета и индивидуализма французов, антимасочных движений, безответственности некоторых людей и отпускного периода не способствует дисциплинированному ношению масок.

Кроме того, французы привыкли к бесплатной медицине. «Маски должны быть бесплатными для всех», — говорят многие люди. Но лично я советую все же приобрети в аптеке или на серьезных площадках несколько качественных многоразовых масок, которых вам хватит до осени. Можете назвать это инвестицией в здоровье.

Далее, носите эту маску во всех закрытых пространствах, где присутствуют другие люди. Вы оцените комфорт качественной маски. Старайтесь соблюдать дистанцию в 1,5 метра, но я и сам могу подтвердить, что это практически невозможно в повседневной жизни. Кроме того, не забудьте помыть или обеззаразить руки перед тем, как коснуться глаз, носа или губ, а также всего, что может контактировать с вашими губами или ртом, прежде всего пищи. Это не так уж сложно. Это повысит уровень вашей личной гигиены, и вы внесете вклад в здравоохранение и экономику вашей страны.

Думаю, что все мы стали немного мудрее с covid-19.

Шарль Ревьен: Жесткая самоизоляция в целом соблюдалась в течение установленных двух месяцев, и в этом сыграла роль самодисциплина. Не стоит забывать, что французы обладают умом и здравым смыслом — это идет вразрез с настроем заявлений государственных властей, которые говорили с людьми, как с малыми детьми, особенно в том, что касается тестов и масок. Такой подход может только усилить протестный настрой, который подрывает национальный общественный договор.

Оригинал публикации: Covid-19 : si le bon élève Hong Kong est désormais confronté à une 3e vague, saurons-nous en éviter une 2e alors que nous sommes beaucoup moins rigoureux ?

Источник