Что значит быть мужчиной?

Книга философа Шанталь Дельсоль и профессора философии Мартена Стеффанса исследует нынешний кризис самоопределения и полового различия. Отрывки из «Нового века отцов».

— И станешь ты мужчиной, мальчик мой!

Об этом прекрасном стихотворении Киплинга мало кто помнит. Его посыл: мальчик должен стать мужчиной. Но точно ли этот мальчик должен стать мужчиной? Что вообще это значит «мужчина»? Мне бы хотелось открыто задать этот вопрос в нынешние неспокойные времена, когда путаница возникает во всем, даже в различиях полов. В нынешние времена: времена эрозии роли отца и невероятного (духовного, антропологического, нравственного) регресса, который каждый день нависает над молодыми людьми. Времена, когда женщина получила свободу, что воспринимается с обеих сторон не как присвоение чужого, а как шанс для всех. Так, что же значит «мужчина»? Прежде всего, мужчина именно что значит. Быть мужчиной — это быть мужчиной: приобретать в значимости то, что теряется в неопределенности. Это значит быть реальным, быть в состоянии бороться с некой разрушительной силой. Быть мужчиной значит прекратить быть всем тем, что мужчиной не является: тенью прошлого, гонимым ветром палым листком, существом без сущности и наполнения. У мужчины должна быть сущность. В условиях подъема женщин, самой страшной трагедией, как для мужчин, так и для женщин, было бы зацикливание мужчины на его доминирующем положении в прошлом или же размазывание, растворение и отвержение его мужской роли. Раз женщина поднимается, у мужчины возникает соблазн уйти в себя, проявить незрелость и малодушие вместо того, чтобы с распростертыми объятьями встретить женщину в мире свободы. Но ведь чтобы встретить ее, он должен и сам прямо стоять на ногах. Поэтому нашей цивилизации нужно принять срочные меры. Так, прежде чем задаваться вопросом, к чему мужчина должен приложить слово, отвагу и силу, нужно сделать так, чтобы у него были эти самые слово, отвага и сила. Перед тем как задумываться, является ли мужчина хорошим гражданином, субъектом права, который осознает, что его свобода кончается там, где начинается свобода других, нужно пожелать ему быть настоящим мужчиной. Мужчина должен отказаться от грубого насаждения своей власти? Да. Ему следует направить энергию на благородные цели? Безусловно. Но для этого он должен ощущать себя мужчиной. Даже если мы обладаем чем-то только чтобы его отдавать, мы все равно не можем дать больше, чем у нас есть. То есть, в нынешние непростые времена, когда на горизонте маячит нечто вроде войны полов, мужчине нужно в первую очередь не стыдиться своего мужского естества. Или же «мужественности»? Потому что в глубине мужественности в том самом смысле, который означал присущую мужчинам добродетель, подразумевается следующее: неиспользованная жизненная сила, которая внушает уверенность. Говоря словами Аристотеля, это «потенция», которая еще не осознает себя как «акт», но уже ощущает достаточную уверенность в собственных силах, чтобы претендовать на нечто большее, чем она есть. Мужественность — это нечто такое, что считают надежным и прочным, хотя это еще и не доказано. Субъективно, быть мужественным, значит чувствовать, что ты что-то, а не ничто: это внутреннее ощущение собственной состоятельности. Внешне же это значит видеть в ком-то то, чем он мог бы стать, если бы захотел: это интуитивное понимание того, что на него можно положиться. И раз сбросившие с себя оковы женщины столкнулись с бушующей в мире борьбой, нам нужна такая добродетель, которая, как мужественность, придает уверенность. От мужественного человека ждут, что он должен быть на высоте. Но на высоте чего? Пока еще непонятно: случайности и обстоятельств, всего того, что делает будущее неопределенным и по этой самой причине вынуждает нас идти на риск. Мужественность признает за тем, кто ей наделяет и обладает или видит ее в другом, видение будущего, восприятие перспективы: прыжок в пустоту. Мартен Стеффенс, профессор философии.