Цитаты Сэлинджера, в которых детская непосредственность сочетается со зрелой мудростью

Есть люди, для которых протест против системы — это часть жизни. Один из них — писатель Джером Д. Сэлинджер. Автор культового романа «Над пропастью во ржи» ушел из литературы на пике своей карьеры и поселился в глухой провинции, вдалеке от городской суеты. Неудивительно, что его книга стала настольной для нескольких поколений молодых бунтарей: он на своем примере доказал, что можно жить так, как считаешь нужным, несмотря на то что общество ожидает от тебя другого.

Есть люди, для которых протест против системы — это часть жизни. Один из них — писатель Джером Д. Сэлинджер. Автор культового романа «Над пропастью во ржи» ушел из литературы на пике своей карьеры и поселился в глухой провинции, вдалеке от городской суеты. Неудивительно, что его книга стала настольной для нескольких поколений молодых бунтарей: он на своем примере доказал, что можно жить так, как считаешь нужным, несмотря на то что общество ожидает от тебя другого.   • Если девушка приходит на свидание красивая — кто будет расстраиваться, что она опоздала? Никто!   • Оттого что человек умер, его нельзя перестать любить, черт побери, — особенно если он был лучше всех живых, понимаешь?   • Вечно я говорю «очень приятно с вами познакомиться», когда мне ничуть не приятно. Но, если хочешь жить с людьми, приходится говорить всякое.   • Лучше бы некоторые вещи не менялись. Хорошо, если б их можно было поставить в застекленную витрину и не трогать.   • Признак незрелости человека — то, что он хочет благородно умереть за правое дело, а признак зрелости — то, что он хочет смиренно жить ради правого дела.   • Вовсе и не нужно быть особенно противным, чтоб нагнать на человека тоску, — хороший человек тоже может вконец испортить настроение.   • Тело женщины — скрипка, надо быть прекрасным музыкантом, чтобы заставить его звучать.   • Плохо то, что иногда всякие глупости доставляют удовольствие.   • Чертовы деньги! Вечно из-за них расстраиваешься.   • Не понимаю, к чему знать все на свете и всех поражать своим остроумием, если это не приносит тебе радости.   • А увлекают меня такие книжки, что как их дочитаешь до конца — так сразу подумаешь: хорошо бы, если бы этот писатель стал твоим лучшим другом и чтоб с ним можно было поговорить по телефону, когда захочешь.   • Настанет день, и тебе придется решать, куда идти. И сразу надо идти туда, куда ты решил. Немедленно. Ты не имеешь права терять ни минуты. Тебе этого нельзя.   • Когда солнце светит, еще не так плохо, но солнце-то светит, только когда ему вздумается.   • Будь я Богом, ни за что бы не захотел, чтобы меня любили сентиментальной любовью. Очень уж это ненадежно.   • Он ненавидел, когда его обзывали кретином. Все кретины ненавидят, когда их называют кретинами.   • Я параноик наоборот. Я подозреваю, что люди вступают в сговор, чтобы сделать меня счастливым.   • По-моему, жизнь — это дареный конь.   • Стоит мужчине влюбиться, и он сразу глупеет.   • Мальчишек нужно учить презирать войну, чтобы они смеялись, глядя на картинки в учебниках истории. Если бы немецкие парни презирали насилие, Гитлеру пришлось бы самому вязать себе душегрейки.   • Будь у человека хоть миллион лет в распоряжении, все равно ему не стереть всю похабщину со всех стен на свете. Невозможное дело.   • Забавная штука: достаточно наплести человеку что-нибудь непонятное, и он сделает так, как ты хочешь.   • Бывают такие запрещенные удары, особенно в любви и боксе, — не то что вскрикнуть, вздохнуть потом не можешь.   • С людьми тяжело, без них — невыносимо.   • Когда что-нибудь делаешь слишком хорошо, то, если не следить за собой, начинаешь выставляться напоказ. А тогда уже не может быть хорошо.   • Я себе представил, как маленькие ребятишки играют вечером в огромном поле, во ржи. Тысячи малышей, и кругом — ни души, ни одного взрослого, кроме меня. А я стою на самом краю скалы, над пропастью, понимаешь? И мое дело — ловить ребятишек, чтобы они не сорвались в пропасть. Понимаешь, они играют и не видят, куда бегут, а тут я подбегаю и ловлю их, чтобы они не сорвались. Вот и вся моя работа. Стеречь ребят над пропастью во ржи. Знаю, это глупости, но это единственное, чего мне хочется по-настоящему. Наверно, я дурак.