Умберто Эко: Право на счастье

Иногда я начинаю думать, что многие наши проблемы, на которые привыкли жаловаться в подобных этой статьях (например, на кризис ценностей, склонность поддаваться рекламе, желание появиться на экране телевизора, потерю исторической и индивидуальной памяти), связаны с неудачной формулировкой  Декларации независимости США от 4 июля 1776 года, в которой с масонской верой в прекрасную судьбу и прогресс ее составители объявили, что за всеми людьми признается право на жизнь, свободу и на стремление к достижению счастья. Обычно говорят, что речь шла о первом в истории провозглашении в фундаментальных законах государства права на счастье, а не о подчинении и соблюдении установлений. На первый взгляд, это была революционная декларация. Но, отважусь заметить, что она привела к двусмысленности из-за семиотики. Литература о счастье огромна, она начинается с Эпикура, а может быть, и раньше. Но здравый смысл подсказывает мне, что никто не знает, что такое счастье. Если думать о постоянном состоянии счастья, то человек, не ведающий сомнений, боли, кризисов, - либо идиот, либо он изолирован от мира и не имеет желаний. В голову приходит пример Филемона и Бавкиды, но и у них, вероятно, когда-то тоже болели зубы или был грипп. Полное счастье, упоенность им могут продолжаться короткое время и случаются эпизодически. Это радость по случаю рождения ребенка, ликование, когда ты узнаешь, что тот, кого ты любишь, отвечает тебе взаимностью, радость выигрыша, достижения цели, получения премии, даже приятные мгновения во время путешествий, но все эти моменты преходящи. После них наступают периоды, когда мы испытываем страх, боль, тревогу или озабоченность. Кроме того, когда мы говорим о счастье, мы всегда думаем о нашем личном счастье, очень редко - о счастье человечества. Обычно мы мало заботимся о счастье других в поисках собственного. Даже счастье в любви часто сопровождается несчастьем другого, отвергнутого, о котором мы мало заботимся, упиваясь своей победой. Идея счастья эксплуатируется в рекламе и индустрии потребления, где каждое предложение звучит как призыв к счастливой жизни (крем омолаживает, стиральный порошок удаляет все пятна, диван продается за полцены, вокруг банки мясных консервов собирается вся семья, продаются прекрасная и дешевая машина, прокладки, которые позволяют вам безбоязненно войти в лифт с другими). Мы редко думаем о счастье, когда голосуем или отправляем сына в школу. А когда покупаем ненужные вещи, мы считаем, что удовлетворяем наше право на стремление к достижению счастья. Но мы же не бессердечные твари, поэтому иногда мы думаем и о счастье других. Это случается, когда средства массовой информации напоминают нам о бедах других, например, о чернокожих жителях планеты, которые голодают и болеют, о народах, пострадавших от цунами. В этом случае мы даже способны пожертвовать деньги или отдать 0,5% от налогов на помощь пострадавшим. Декларация независимости должна бы объявить всем людям, что за ними признается право-обязанность уменьшать долю несчастья в мире, включая, разумеется, и собственное несчастье. Тогда многие американцы поняли бы, что они не должны возражать против бесплатной медицины. А они выступают против, вероятно, потому, что эта странная идея нанесет ущерб их персональному праву на личное фискальное счастье.