Рождество и раздор

25 декабря — один из важнейших дней христианского мира. В католическом и протестантском мире отмечается день рождения Иисуса Христа. Конечно, никому доподлинно не известна дата его так называемого рождения, но после институционализации религии прошлое и сама традиция института религии стали связываться с определенными датами.

Эти даты обеспечивают участие широкого, рассредоточенного по всему миру религиозного сообщества в одних и тех же ритуалах в один и тот же день, а также создают ощущение причастности его членов к данной религии. Но эти ритуалы обладают и определенной «политической» функцией. 

Они официально регистрируют преданность верующих институтам, способным представлять данную религию, и легитимируют эти институты вместе с определенными формами правления и кадровым составом. Таким образом, вместе с принадлежностью к какой-либо религиозной вере помимо воли и без контроля верующих возникает некая связь между этой религиозной верой и политикой в целом. Иногда могут возникать и безнравственные формы правления, но обычно никто не изменяет своей вере или доктрине лишь в силу этой причины. В то же время в этом мире, частью которого являются обычные верующие люди, в политическом измерении единодушие достигается не столь просто. 

Так, например, некоторые православные христиане отмечают христианский праздник Рождество не 25 декабря, а 6 января. Любопытно, что эта разница основана не на убеждении в том, что Иисус Христос «действительно» родился в один из этих дней. Они верят, что это так и есть, но на самом деле причина состоит в другом. Разница в датах представляет собой проявление институциональной разобщенности, возникшей в результате расхождения в понимании религиозных догм, которое существует между православной и католической церквями. 

В этой связи люди верят в одного и того же пророка и одну и ту же священную книгу, но вдруг они могут обнаружить себя в условиях некоей напряженности, создаваемой, если можно так выразиться, «идеологическими» разногласиями управляющих религиозными институтами. В этой ситуации можно допустить, что идеологическая напряженность, о которой здесь идет речь, многозначна, но объяснить это тоже непросто. Например, один из споров, по которому невозможно достижение единства католического и православного взглядов и где наблюдается серьезный раскол, связан с ответом на вопрос: испытывала ли Дева Мария боль во время рождения Иисуса Христа? 

Если попытаться обобщить постулируемые тезисы в той мере, в какой они отдаются эхом для нас, обывателей, отсутствие боли воспринимается как доказательство божественной природы Иисуса Христа и явления его рождения, при этом наличие боли подразумевает человеческую и физическую природу Иисуса. Исходя из этого, на иконах и в фресковой живописи в момент рождения Дева Мария изображается в сидячем и, как предполагается, безболезненном положении или, наоборот, лежачем. 

На наш взгляд, важно то, что ни одна из сторон, конечно, не знает, как именно происходило рождение. Иными словами, какое-либо идеологическое расхождение по причине разных представлений об этом факте отсутствует. Налицо разные адаптированные реалии ввиду расходящихся идеологических позиций. Если так, то возникает следующий вопрос: в чем заключается истинная причина идеологического раскола? А ответ на этот вопрос весьма отдалит нас от религии и приведет к темам религиозной институционализации и межинституциональной политики. 

В течение нескольких столетий православная и католическая церкви находились в состоянии конфликта, и в те моменты, когда происходили их социологические поединки, они обвиняли друг друга в организации раскола. В дальнейшем, с возникновением протестантизма, постоянные поиски виновного в сеянии раздора стали привычным явлением и в западном мире. В целом под раздором понималось намеренное создание дуализма, разубеждение, предвзятость, презентация не соответствующих действительности фактов в качестве событий, реально имевших место быть. 

Цель состояла в том, чтобы через дезинтеграцию и раскол в обществе повысить престиж и влияние определенного института, а именно политического центра, обеспечить увеличение количества последователей этого института или же ослабить «противоположную» сторону и вызвать подозрения в массах, поддерживающих ее. Тех, кто в своих действиях руководствуется плохими намерениями и проводит безнравственную политику, можно встретить в любую историческую эпоху. Но даже не эти люди и изобретаемые ими интриги нанесли настоящий вред христианскому миру. 

В действительности вредоносные последствия проявились тогда, когда раздор превратился в общественную атмосферу, во вдыхаемый воздух. При этом даже не осталось необходимости в том, чтобы сеять раздор. Люди стали испытывать подозрения друг к другу и вошли во вкус одурачивания. Политика втянула их в неопределенную и опасную социальную атмосферу, создала благоприятную почву для отчуждения и изоляции. Вместе с тем эта атмосфера использовалась власть имущими как своего рода производственная платформа и послужила поводом для растянувшихся во времени разрушений. Из-за борьбы за власть христианам пришлось перенести много тягот и узнать цену единого общественного пространства через смирение и отказ от собственной гордости...