Эпические примеры непримиримого противостояния ...

Битва между двумя равными и решительными противниками, это нечто, что делает историю… а потом кто-то выигрывает. Но иногда противники настолько равны, что битва всё продолжается. И продолжается. И продолжается. Пока обе стороны не решат, наконец, что, мол, хватит уже, задолбало. Как во время прошлогоднего теннисного матча, который продолжался 11 часов.

Так что почтение атлетам, политикам и солдатам, которые всё продолжают биться, даже когда любой разумный человек уже сказал бы, «ладно, твоя взяла».

Представьте боксёрский матч в 15 раундов, где противники валтузят друг друга до тех пор, пока оба уже едва держатся на ногах. Теперь представьте себе двух парней, занимающихся этим 5 раз подряд без остановки. Да, и один из них всё это время был пьян. Это был совершенно безумный поединок между Джоном Салливаном и Джейком Килрейном.

Хотя официальных боксёрских матчей за пределами мира хупроллинга (старинная игра, где игрок катит колесо или обруч палкой. Неясно, что автор подразумевал; прим. mixednews) в те дни не существовало, Джон Салливан по общему признанию был общенациональным королём бокса. Во времена, когда спорт был ещё сырым, его могли назвать «смертным мордобоем» и каждый не задумываясь ответил бы, что Салливан лучший.

Будучи безумно брутальным, Салливан так же безумно любил выпить. Так что когда сравнительно молодой человек по имени Джейк Килрейн бросил ему вызов в подпольном матче с призовым фондом в 20 тысяч долларов, он сделал то, что обычно делал в свободное от мордобоев время – продолжил надираться.

Матч СалливанаКилрейна длился два часа и 75 тяжёлых раундов. Бой проходил на открытом воздухе в штате Миссисипи.

Оказалось, что Салливан был слишком пьян, или его мозг был слишком повреждён, чтобы чувствовать боль, даже когда его лицо было разбито и порвано ухо. Только четвёртый раунд длился 15 минут, а предстояло выстоять ещё 71. Благодаря виски, которым в перерывах между раундами в своём углу угощался Салливан, на 44-м раунде он проблевался прямо на ринге… чтобы снова продолжить бой.

К 75 раунду глаза Салливана почти не могли открываться, и оба бойца едва стояли на ногах. В итоге команда Килрейна выбросила полотенце, но не потому, что Килрейн хотел сдаться, а потому, что его тренер был уверен, что он умрёт, если будет продолжать.

В каждой игре всегда найдутся зануды, которые сделают всё, чтобы лишить её хоть какого-то элемента развлечения. Это такие люди, которые хотят выиграть не мытьём так катаньем, даже если дико затянут игру и сделают её в усмерть скучной.

Они играют только в защите, выматывая физическую и интеллектуальную выносливость противника, пока то или другое, наконец, не иссякнет. Это вроде китайской пытки водой, только в качестве капель здесь выступает шарик пинг-понга, а безумием является сама игра. Чемпионы по настольному теннису Алекс Эрлих и Панет Фаркаш так же были чемпионами по выматыванию противника. А теперь представьте, что произошло, когда два этих эпических зануды встретились в игре друг против друга.

Противостояние: Ад кромешный, вот что это было. На мировом чемпионате 1936 года Эрлих и Фаркаш показали миру, какой мучительной пыткой для ума может оказаться теннисный стол. Двенадцать тысяч раз мячик пересёк теннисный стол, прежде чем кто-то из них заработал очко. После более чем полутора часов судей приходилось заменять, потому что шея у них в буквальном смысле переставала поворачиваться. Эрлих играл так однообразно, что во время игры подсказывал ходы проходящей рядом шахматной партии. Жюри в итоге спросили у игроков, не хотели ли бы те рассмотреть возможность сыграть в 5-очковый матч. Но вдруг Элрих неожиданно сменил тактику возврата шарика, а рука Фаркаша слишком привыкла к однообразному движению, чтобы отразить пас. Таким образом, через 2 часа было заработано первое очко. В страшном смятении Фаркаш с воплями выбежал из зала. Поэтому теперь раунды в пинг-понге ограничены 10 минутами.

Позже, в Аушвитце, благодаря своим навыкам игры в пинг-понг, Эрлих смог спастись от газовой камеры. И упомянув чуть выше окопную войну, было бы полезным вспомнить…

Таких войн больше не бывает. Вторая мировая оккупировала кинопроизводство и компьютерные игры, но мир больше не увидит такое сочетание массовости и примитивной тактики. И слава Богу. В уме всплывают картины сотен тысяч людей, ползущих в грязи, и перебирающихся через трупы товарищей, только чтобы отвоевать несколько дюймов земли.

Вполне возможно, что не одно сражение в истории войн не воплощало бы в себе стратегию «Будем стоять до тех пор, пока не погибнут все до единого!», как битва при Вердене. Обе стороны выстреливали больше 100 тысяч снарядов ежедневно. Каждый день на протяжении почти года. Противостояние: В 1916 году немецкое вторжение во Францию увязло в жутком противостоянии окопной войны. Но немцы знали, что продолжение вторжения смог бы обеспечить захват важного французского города Вердена. Сам город был окружён фортами и защищён почти тремястами крупнокалиберными пушками (что вполне естественно, потому как обычно важные узлы не оставляют незащищёнными), но у немцев был план.

Они знали, что Верден для французов является критически важным, так что по их задумке выходило, что если они будут продолжать пытаться его взять, французы будут кидать бросать все свои силы на его защиту. Самим немцам город не был особенно нужен – они просто хотели превратить его в могилу для как можно большего числа французов. Обычно, в войнах нормальным считается быстрый и решительный план, но на этот раз вояки желали долгого и кровопролитного противостояния. И получили его сполна. Немцы снарядили 72 батальона и 1400 орудий. Двадцать первого февраля немцы начали атаковать. К открытию церемонии был приурочен артиллерийский обстрел, во время которого по позициям французов было выпущено свыше одного миллиона артиллерийских снарядов.

Но французы выстояли в этой атаке. И в следующей. И после неё. В марте немцы пытались обойти французов с фланга, выпустив по их позициям ещё 4 миллиона снарядов (они образовали на одном холме столько кратеров, что когда после войны его измерили снова, он оказался на 12 футов ниже). Французы снова устояли. Затем они контратаковали. Теперь держались немцы. Затем контратаковали уже немцы. Ну и так далее. Стороны утюжили друг друга 10 месяцев с февраля по декабрь. Вместе они выпустили друг в друга сумасшедших 40 миллионов артиллерийских снарядов. До сегодняшнего дня эти места выглядят как поверхность Луны – земля не годится для сельского хозяйства, потому что напичкана осколками снарядов. В некотором смысле план немцев сработал – битва стоила французам 163 тысячи жизней. Проблема только в том, что сами немцы потеряли 143 тысячи убитыми, и как вы, возможно, уже знаете, проиграли в войне.

Самая долгая семейная вражда продолжалась между двумя корейскими семьями, и длилась 250 лет. Всё началось в 12 веке, когда генерал Юн Гван занимался расширением границ на север, и делал это так успешно, что заработал неплохую могилку на холме недалеко от Сеула.

Таки надеемся, что перед этим он хорошенько умер Несколько сотен лет спустя, в 1600-х, семья Шим решила, что холм очень даже подходит для погребения останков бывшего премьер-министра Шим Джи Вона. Противостояние: Все было хорошо до середины 1700-х годов, когда потомки заново обнаружили холм и выяснили, что а) здесь похоронен великий Юн Гван, и б) делит кусок земли он теперь с кем-то ещё. И они перекопали к чертям весь холм. Могилы были осквернены, и вражда началась. Надо понимать, что родовое поклонение наряду с геомантией (в Китае фэн-шуй) в Корее воспринимают очень серьёзно. Место, где вы похороните тело, само по себе может оказывать влияние на возможность и желание помогать вам вашим близким с того света. Даже сегодня в Корее к этому относятся всерьёз – например, Samsung Electronics консультируется с геомантами относительно того, как располагать свои магазины, а политики перед выборами отправляются пообщаться с предками. После многих лет вражды император Ёнг Джо приказал оставить могилы «как есть» и прекратить насилие.

Обе стороны откровенно забили на царский указ, и продолжали упоённо враждовать, вынудив императора снова вмешаться. На этот раз пожилых патриархов обеих семей он приказал выпороть и сослать; член семьи Юн во время порки умер. И даже тогда не было достигнуто ничего похожего на перемирие. Сотни лет насилия и запрета на межсемейные браки продолжались без изменений. И за это время они успели построить между могилами внушительную стену. Наконец, в 2008 году, стороны всё-таки пришли к выводу, что вражда продолжается слишком долго. Они собрались все вместе, и придумали решение, которое всех удовлетворило. Юны отдают часть земли на холме поблизости, так, чтобы Шимы могли перенести останки Шим Чжи Вона. Вот и всё. Наконец, настал мир! Вернее, настал бы, если бы правительство не запретило всю эту затею. Вражда, говорило правительство, продолжалась так долго, что уже стала частью корейской культуры; а перенос могил уничтожил бы эту часть. Так что технически проблема так и не была решена из-за страсти Кореи к своим приснопамятным распрям.

Противостояние: В те дни Данте принадлежал к политической группе под названием Белые гвельфы, являвшиеся врагами, хм, Чёрных гвельфов. Когда-то все они были гвельфами, но раскололись из-за взглядов на папское влияние. В 1300 году Данте входил в правительство Флоренции, которое изгнало множество Чёрных гвельфов, но вскоре Чёрные вернулись к власти, и сами начали заниматься репрессиями в отношении Белых. Около 600 Белым гвельфам в течение двух лет было предписано держаться от Флоренции подальше, а также заплатить штраф. По поводу ссылки Данте, похоже, не сильно беспокоился, но отказался платить штраф – хотя это и означало, что если он вернётся во Флоренцию, его сожгут на костре. Так что Данте не вернулся во Флоренцию, даже когда остальным Белым гвельфам это было разрешено. Но, время лечит все раны, верно? Так что примерно в 1316-м было разрешено вернуться всем высланным Белым гвельфам. Даже Данте. Всё, что ему надо было сделать, это заплатить какие-то деньги и принять публичное покаяние. Ничего сложного.

Как вы уже догадались, Данте отказался. Последнее предложение о возвращении было на условиях, что он останется под домашним арестом. Данте отказался снова, что достаточно взбесило флорентийское правительство, чтобы распространить смертную казнь на его сыновей. Данте будет продолжать оставаться в ссылке всю свою жизнь, и будет похоронен в Равенне. Конец вражде, верно? Но нет. Флоренция в конце концов выразила сожаление по поводу этого фиаско и хотела перенести домой кости Данте. Равенна отказалась. И продолжала отказываться следующие 500 с лишним лет. В итоге, для него во Флоренции всё же была выстроена фальшивая гробница. Туристы часто её навещают, думая, что это действительно последнее пристанище останков поэта, тогда как на самом деле Данте продолжает отбывать свою теперь уже 700-летнюю ссылку за пределами Флоренции.

Наконец, в 2008 году городской совет решил, что было бы неплохо помиловать Данте и дать Золотой Флорин (высшая часть города) семье Данте на публичной церемонии. Однако это снова вызвало трения, когда один из советников сказал, «Наследники Данте не достойны называться Алигьери». В результате, последний потомок Данте, Серего Алигьери бойкотировал церемонию. Почему-то мы уверены, что Данте был бы доволен таким исходом.