Женщина глазами Жванецкого

В супружеской жизни самое неприятное - нестыковка во времени. Допустим, вы хотите ругаться, а она пошла спать. А вам надо. А вам просто надо: и время есть, и повод прекрасный. И не в кого все это. Все слова выстроились - не в кого запустить. На ваш крик: "Ты что, спишь? - нет ответа. - Ты чего это вдруг ночью спишь?" Такая жена нам не нужна. Для скандала надо брать темпераментную, плохо спящую, легко переходящую на визг, плач и тряску. Тогда вы всегда в хорошей форме: быстрый, чуткий, ускользающий, как молодая рысь. Ночами не спите, а лежите в углу на тряпке, с высокоподнятой головой и прислушиваетесь все время. Вот из-за вашей манеры уворачиваться практически кончились все чашки и тарелки. Это скандал музыкальный, все соседи подтвердят. Это скандал музыкальный, скандал-концерт, очень интересный со стороны. Вначале ваш низкий голос, там что-то типа: бу-бу-бу-бу-бу, затем вой, визг, плач, а-а, ба-бах, вступил сервиз - и тишина. Во второй части опять ваш живучий низкий голос - ба-бах, нарастание, вой, визг, писк, трах - тишина. В общем, такая жена бодрит и будоражит, но класса не дает. Для завершения жизни нужно брать звезду скандала, мастера слова, холодную, злобную, умную, припечатывающую с двух слов и навсегда. Тогда визгом и плачем заходитесь вы, хватаетесь за стены, за таблетки, капаете мимо стакана и долгими отдельными ночами зализываете все, что можете достать. Это высокий класс. Она действует не по поверхности, а калечит внутренние органы. И кликуху дает точную, на всю оставшуюся жизнь: "Эй ты, придурковатое ничтожество, иди сюда". Когда вы с ней под руку идете по улице, она с вами так и обращается, как раз перед встречей с друзьями. У вас через лицо проступает череп, и уже на черепе проступает улыбка. "Решили подышать?" - спрашивают друзья. Как раз дышать вы не можете. Убить - да. Все спрашивают: что с вами? И она спрашивает: что с вами? Отвечать некому - у вас звука нет. Это хороший, настоящий, убыстряющий жизнь скандал. Между такими скандалами хороша любовь. Яростная, последняя, с потерей сознания, с перерывом на реанимацию. После чего она же подает на развод. Потому что женщину скандал не портит, а освежает. Она скандалит и живет. А вам скажешь: чтоб ты подох, - вы тут же исполняете. Женщины, подруги, дамы и девушки! В чем радость и прелесть встреч с вами? Почему вы созданы такими? Нежная кожа, эти глаза, эти зубы и волосы, которые пахнут дождем. Этот носик и суждения по различным вопросам. Товарищи женщины, дамы и девушки! Назад! Вы уже доказали, вы можете лечить, чинить потолки, собирать аппараты, прокладывать кабель. Хватит! Назад! Обратно! В поликлиниках женщины, в гостиницах женщины, в цехах женщины. Где же прячутся эти бездельники? Она ведет хозяйство, она прописывает мужа и сидит в техническом совете. Она и взрослеет раньше и живет дольше. У нас в новых районах одни старушки, где же старики?.. А вот бездельничать не надо, будем долго жить. Пьем, курим, играем в домино, объедаемся, валяемся на диванах, а потом к ним же в претензии - мало живем. Морщины в тридцать, мешки у глаз в тридцать пять, животы в сорок. Кто нами может быть доволен? Только добровольцы. Лев пробегает в день по пустыне сотни километров. А волк? Все носятся по пустыне, ищут еду. Поел - лежи. А у нас поел - лежи, не успел - лежи... У льва есть мешки под глазами? Имей он брюхо, от него бы сбежала самая унылая, самая дряхлая лань. Они, конечно, зарабатывают больше нас, наши женщины, с этим мы уже смирились. Они выглядят лучше, с этим мы тоже смирились. Они одеваются красивее. Сейчас мы пытаемся что-то предпринять - надо, кружевные воротнички, броши на шее... Но куда?! С лысиной на голове и брошью на шее далеко не уйдешь. А какие у нас походки от долгого лежания на диванах и сидения в кресах на работе?! Вы видели эти зады, черпающие землю?.. А зубы от курения, потребления соленого, сладкого, горького и противного. А глаза, в которых отражается только потолок. Наши милые дамы, наше чудо, наше украшение. Вставать рано, собирать детей и этого типа на работу. Самой на бегу проглотить маленький кусочек, успеть причесаться, кое-что набросать на лицо. Прийти на работу и выглядеть. И в обед занять очередь в четырех местах и все успеть. И прибежать домой, накормить детей и этого типа. И бежать, и вытирать, и шить, и починять. А утром будильник только для тебя. Для тебя будильник, как для тебя огонь плиты, для тебя толпа и давка, для тебя слова, шипящие сзади. А ты поправишь прядку и бегом. И любят тебя как раз не за это: к этому привыкли. Любят за другое - за кожу твою, ресницы твои, за губы, и слабость, и нежность твою. И тебе еще надо умудриться, пробегая в день пятьдесят километров, остаться слабой. И ты умудряешься: Пойди пойми, что главное. И я тебя люблю за все. Только прошу, остановись на бегу - на работе, дома, встань спокойно, посмотри в зеркало, поправь что-то в лице. Чуть сделай губы, чуть глаза, реснички вперед и наверх, покачайся на красивых ногах и опять... А мы ждем тебя. Ждем всюду. С букетом и без. Со словами и молча. На углу и дома. Приходи! И в дождь и в снег... И не все ли равно!.. Конечно, у нас сильный пол — это все-таки женщины. Просто потому, что дольше живут. Мужчина живет ярко, интересно, насыщенно, но мало — как говорится, на лету где-то помирает. Очень жалко об этом говорить, но он настолько исковеркан, измочален, вывернут наизнанку этой жизнью, этой партией и правительством, тем, что он вынужден почти всегда в нашей жизни, как мне кажется, говорить где-то не то, что думает. Эти крики: ты будешь кормить семью? Ему кажется, что он кормит семью. А им кажется, что нет. Ведь почему говорят «мать вашу», а не «отца вашего бы». Потому что это никак не влияет на ситуацию. Ни на самого отца это не действует, ни на сына, ни на окружающих. Ну иди разыщи моего отца… Появились женщины неопределенных профессий ЛЮБОЙ мужчина говорит о своих женщинах, и никого это не травмирует. Когда женщины начинают говорить о мужчинах… Вот это — минное поле. Ты полжизни тратишь на то, чтобы тебе жена рассказала о своих мужчинах, и не дай бог, ты добился этого. Это страшный рассказ. Она скажет: ты знаешь, что тот, предыдущий, все-таки был покрепче тебя. Она понимает, что за этим следует инфаркт, инсульт, полная беспомощность. Чем муж исправит положение, чтобы быть похожим на того. А тот как действовал? Как он вообще? И даже рассказ жены вам ничего не даст. Вы так не умеете. Поэтому, о ужас, вы ненавидите ее, его, всех. У вас с «этим» покончено! Вот идет женщина в длиннющей шубе, и вдруг она садится на высокий стульчик. Блямс! Выстрел, удар, все валяются. И все прикованы глазом к тем местам, которые она хочет показать. Мини-юбка, я считаю, — это величайшее изобретение человечества. Я считаю, это такое оружие! Против него не может устоять вот этот самый — в перегаре, в камуфляже, в скафандре… Когда ты садишься рядом на высокий стульчик, у тебя отнимается верхняя половина, нижняя половина, ты чувствуешь все эти округлости и думаешь: какого черта, о чем говорить? И ты еще должен поддерживать какую-то беседу! Мужчин всегда обвиняют в том, что они пытаются положить руку. А чего ж ты так сидишь?!