Личное бессмертие или колесо сансары

«Хорошую религию придумали индусы?» В. Высоцкий в шутливой песне пел эту фразу с утвердительной, а не вопросительной интонацией. А причину такого вывода объяснял тем, что «…мы, отдав концы, не умираем насовсем».

Действительно, для человека из западного мира, продукта европейской цивилизации, личное бессмертие – самая отчаянная мечта и недостижимая награда. Поневоле зависть охватывает: ловко устроились эти восточные последователи идеи кармы – веди себя прилично и наслаждайся жизнь за жизнью. Катайся на колесе сансары, будто это колесо обозрения в парке развлечений! Но почему тогда буддисты, тоже носители «кармического» сознания, воспринимали череду перерождений как мучительную и бессмысленную круговерть? Почему мысль о ней вселяла тоску, безнадежность, чувство собственного бессилия перед безличным и равнодушным миропорядком? Буддизм, предложивший возможность выйти из цепи перерождений – фактически, сойти с колеса – стал популярной альтернативой. Он дал надежду, а вместе с ней еще и чувство значимости собственных усилий, собственного осознанного выбора, нравственной работы над самим собой. Потому и называют буддизм этической философско-религиозной концепцией. Этим подчеркивается его отличие от учений, на почве которых он вырос, – нет, не безнравственных, а просто внеэтичных. Чем же так вдохновляла надежда «отдав концы, не умереть насовсем»? Чтобы разобраться в этом, надо забраться далеко вглубь времен и нащупать там ответ на другой вопрос: что же именно перерождается в «хорошей религии индусов»? Как что, ответит эрудит, атман конечно! Ну, это вроде как душа, только на санскрите. И согрешит подменой понятий. В русском языке нет понятия, близкого «атман», а слово «душа» для каждого из нас имеет вполне определенную смысловую нагрузку. Понятие «атман» можно назвать одним из ключевых в ведической культуре древней Индии. Веды – букв. «знание» (ср. с русским «ведать, знать») – собрание священных книг брахманизма, религии племен ариев, создавших культуру в долине Ганга еще до н.э. В брахманизме атман – это сущность вселенной, ее сокровенное начало и одновременно универсальный космический закон, принцип всеединства. Можно условно выделить два аспекта понятия «атман»: 1. Атман как единая мировая субстанция. 2. И атман как присутствие этой субстанции в отдельном человеке. Проводить параллель между этим последним аспектом – индивидуальным атманом – и тем, что в нашей традиции называется «душой», можно лишь с известной долей условности. Для нас душа, независимо от степени религиозности, – это наша самость, собственно «я», наша личность, индивидуальность, то, что отличает именно меня от общего для всех людей животного начала. В отличие от индивидуального «я» личности атман – это «я» глубинное, тождественное с универсальным. Для человека это возможность и способ приблизиться к божественному началу мира. Именно эта задача, в конечном итоге, и была основной для последователя учения. Следовало с помощью духовных практик добиваться слияния своего «я» с Абсолютом, то есть, фактически, в полной мере актуализировать в себе божественное присутствие. Необходимое условие – постепенный отказ от всего в себе самом, что мешает, что не есть Атман, в том числе от индивидуальных чувств и переживаний, всякого рода привязанностей и даже мыслей, поскольку всякий внешний опыт – помеха: «Если прекращаются Пять знаний вместе с мыслью, Если бездействует рассудок, То это, говорят, – высшее состояние». Таким образом, ядром человеческой личности оказывается внеличностный Атман, единственный путь к которому есть предельный уход в себя: «Когда солнце зашло, когда луна зашла, когда огонь погас, когда речь умолкла, что есть свет для этого человека? Атман становится светом для него». После смерти, когда тело сброшено, происходит «возвращение к истокам» – слияние с мировым Атманом, подобное возвращению в облако упавшей на землю и вновь испарившейся капли. Это полный распад личности, который, однако, не переживался развитым брахманическим сознанием как потеря, потому что никакой «личности» в нынешнем понимании, в принципе, и не было, была лишь игра Атмана в формах и вещах мира. Посмертное погружение в Атман – высшая стадия самореализации для носителя этого сознания. Если привлечь ту же аналогию с водой, капля не может переживать как личную трагедию свое возвращение в мировой океан. Более того, само вотелеснивание, воплощение («помещение в плоть») Атмана рассматривается как неблаго, ограничивающее абсолютные потенции универсального божественного начала. Земная жизнь, а значит, и отдельная личность, сама по себе – ничто, ценность имеет лишь Абсолют. Именно он и обладает бессмертием, не имея ни начала, ни конца. Таким образом, ни в какой форме идея бессмертия индивидуальной души в «чистом», правильно понимаемом брахманизме не может существовать. А значит, нет и перевоплощения, поскольку отсутствует то, что могло бы перевоплощаться. Это заставляет нас серьезно пересмотреть расхожие представления относительно древнеиндийского учения о реинкарнации. Что же такое тогда учение о сансаре – перевоплощении – и круге сансары, в котором обречены вечно вращаться живые существа? В чистом варианте учения это фактически перебор вариантов воплощений-перевоплощений собственно Атмана. Для наглядности сравним его с круговращением воды в природе. Вода может являться то льдинкой, то снежинкой, то дождем, оставаясь, по сути своей, все той же водой. «Как единый огонь, входя в мир, Сообразует свой облик с различными обликами, Так и единый внутренний Атман всех существ Сообразует свой облик с различными обликами, Но остается вне их». Этим круговоротом движет и управляет карма – еще одно понятие, требующее уточнения. Карма – это не воздаяние за грехи, это единый внеличностный закон, подобный закону сохранения энергии. Само это слово на санскрите (языке ведической культуры) означает «дело», то есть деяние, энергия которого и движет колесо сансары. Идея же о реинкарнации индивидуальной души – не более чем упрощенное простонародное понимание этой чрезвычайно сложной, в силу своей абстрактности, философской доктрины элитарных кругов. Для народного сознания все было проще и буквальнее. Вместе с тем, страх перед неблагим рождением в теле животного или нечистого существа, которое рассматривалось следствием неблагих поступков в жизни, побуждал вести себя достойно, соблюдать обычаи и честно исполнять свой жребий.