Иероглифы интернета

Без смайликов сложно общаться в соцсетях. В Twitter, Instagram, Facebook можно написать пару фраз, вставить смайлик и этого уже достаточно. Эмодзи решают любую задачу: это улыбка, прощение, ирония, шутка, понимание собеседника, одобрение. Они говорит больше, чем несколько слов, и поэтому они есть в половине записей в Instagram, а в Facebook завоевывают популярность, сравнимую с «лайками».

Смайлики, гиф–анимация, микромемы… Мигающие картинки стали новым языком интернета, идеальным для пользователя, которому быстро становится скучно, который ищет развлечений и все чаще не умеет пользоваться словом. Один широко улыбается, второй показывает язык, третий удивляется, следующий демонстрирует беспокойство, льет слезы или закрывает рот защитной маской. 

Тут есть лицо китайца, араба, целый набор сердечек и цветов, руки с поднятыми вверх или вниз большими пальцами, изображения животных и окружающих нас предметов. Замечание для верующих: есть церковь, но заодно и пагода. Для подозрительных и сексистов: большинство лиц мужские. 

Без смайликов сложно было бы общаться в социальных сетях. В Twitter, Instagram, Facebook можно написать пару фраз, вставить смайлик и этого уже достаточно. Эмодзи решают любую задачу: это улыбка, прощение, ирония, шутка, понимание собеседника, одобрение. Они говорит больше, чем несколько слов, и поэтому они есть в половине записей в Instagram, а в Facebook завоевывают популярность, сравнимую с «лайками». 

Автор этого современного нового наднационального языка — японец Сигэтака Курита, поэтому английское и французское название «emoji» сохраняют верность японскому образцу: оно означает изображение (e) плюс графический знак (moji). Идея пришла японцу в голову, когда он смотрел прогноз погоды, в котором использовались графические символы для изображения атмосферных явлений. Благодатную почву для системы создали также японские комиксы с их простыми выразительными рисунками (лампочка означает в манге вдохновение). 

Отсюда — японский характер многих эмодзи: маска на лице, белый цветок, означающий «отлично выполненное задание», или целая группа изображений с японскими блюдами: лапша рамен, японское карри, суши. Сначала разноцветные физиономии использовали только японские мобильные операторы, потом их загрузили в телефоны Nikia и другие «предсмартфоны». В широкий обиход они пришли вместе с iPhone. В цветном виде их использовал Apple, потом приняла система Android, Microsoft добавил черно-белые эмодзи в Windows 8. 

Компьютерные фирмы разработали собственные черно-белые или анимированные картинки. Мы стали свидетелями создания нового рисуночного письма? Могут ли эмодзи выразить все? Заменить язык? Британский лингвист Нейл Кон (Neil Cohn) проверил, можно ли с их помощью передать краткие фразы и пришел к выводу, что если речь идет о простом сообщении, например, поздравлении с днем рождения, то все в порядке. 

Набор эмодзи, состоящий из подарка, обвязанного лентой, остроконечной шляпы с серпантином, торта со свечами, воздушного шара, банта, кажется достаточным. Благодарность, радость, печаль тоже можно успешно выразить в картинках. Но когда нужно передать более сложную фразу, или действие с использованием глаголов, становится сложнее. «Если ты придешь ко мне вечером, мы можем вместе посмотреть фильм, но если ты не успеваешь, то в следующий раз время у меня будет только на следующей неделе». Здесь языка разноцветных изображений оказывается мало. Ему недостает грамматики: системы, которая позволяет точно формулировать мысль, управляет значениями и нюансами, распределяет последовательность времен. 

Состоящий из рисунков язык оказывается бессильным, когда речь заходит о выражении временной зависимости. Стэнфордский лингвист Тайлер Шнобелен утверждает, что эмодзи могут быть одним из этапов эволюции языка в сторону краткости и коммуникативности, но они не приведут к его полному уничтожению. 

Даже если смайлики — это не визуальный Армагеддон, который поглотит язык, то они наверняка делают значение нашего послания более плоским, инфантильным и банальным. Они могут подчеркнуть, выделить, но где в них точность? Это лишь подспорье для письменного слова, как жесты — подспорье для речи, не более того. «Язык всегда был как вербальным, так и образным, — говорит сотрудник Института журналистики Варшавского университета Яцек Василевский (Jacek Wasilewski). — Мы получаем большую часть информации при помощи зрения, например, визуально воспринимаем живопись, скульптуру. “Библия бедных” была таким рассказом для неграмотных. Появление печати позволило передавать абстрактные послания. Но письменность — это не естественный способ коммуникации. Сейчас мы считаем, что если в книге есть картинки, то она предназначена для детей, иллюстраций нет в научных трудах. А ведь визуализация – это один из способов передачи информации. 

И это очень естественный способ. Интернет-общение следует за этой идеей. Мы не напишем в обычном письме: “Я тебе улыбаюсь”. А в электронном или в sms-сообщении — да. Разговор отличается от письма или официального документа: это живой, неупорядоченный язык. Хороший исходный пункт для пиктографии».   Может быть, нам нужно внедрить больше этих современных иероглифов? 

Так считают специалисты из американской компании Unicode Consortium, которые разрабатывают новую порцию эмодзи, на этот раз для более официальных целей. В компании работают специалисты из таких гигантов IT-отрасли, как Apple, Google и Facebook. Глава Unicode Consortium Марк Дэвис (Mark Davis) сказал газете New York Times, что его команда готовит 67 новых эмодзи, которые дополнят репертуар существующих изображений.  Среди них будут: жених (невеста уже есть), авокадо, беременная женщина, клоун, акула, сова, морковь, два ломтика бекона. В рамках борьбы с сексизмом будет добавлен женский аналог Санта Клауса. 

Могут ли эмодзи развиться в язык? «Пока нет, но исключать этого нельзя», — говорит Дэвис. Изображения приобретают свое значение в зависимости от конкретной культуры. Например, у баклажана в американской культуре есть значение, которого нет ни в одной другой: в электронных сообщениях и sms он означает… пенис. Как блеснуть в эпоху, когда сеть доступна всем? Как выделиться, когда писать, делать фотографии и снимать видео может каждый? Заявить о себе: такова главная потребность нашей эпохи интернета и телевидения. 

Это задача для эмодзи-аватаров — изображений, которые можно сделать по заказу. Можно создать своего «собственного» героя Диснея, принцессу, ниндзя. Disney Bitmoji: качаешь, добавляешь, все с собственной клавиатуры. Лисы и кошки, лиса в сердечке, жираф, ангел, колдунья, клоун, дельфин, динозавр, приведение… Лягушка в цилиндре с волшебной палочкой. Ничего, что товар массовый, зато он дает ощущение исключительности. 

Другая история — это «гифки». Трехсекундных роликов без слов становится в Facebook все больше. Это гибридная форма: нечто между фотографией, мемом и компьютерной игрой, идеально отвечающая запросам современного пользователя, который быстро начинает скучать и хочет развлечься. Слова для него слишком сложны, а, порой, он вообще не умеет ими пользоваться. 

Гиф-анимация не передает нам важных посланий, она использует абсурдные идеи и сочетания. Можно вырезать ее из фильма, «оживить» фотографию и повторять ее в течение трех секунд, можно сделать анимацию из одного или нескольких элементов снимка. Шевелящиеся волосы на голове девушки; котенок, открывающий рот; девушка, которая сердится; удивленный Януш Корвин-Микке (Janusz Korwin-Mikke) (польский политик, — прим. перев.); Луи де Фюнес, распечатывающий письмо… «Интернет исполняет фактическую функцию, — объясняет Яцек Василевский, — ориентированную на сохранение контакта между участниками коммуникации, удержание внимания собеседника. Это примерно то же самое, что мы делаем на именинах у тети: мы не только говорим, сообщаем важные новости, но смеемся, рассказываем забавные истории. 

Эти картинки не служат передаче информации, не связаны с логическим мышлением, они выражают смех, веселье в визуализированной форме. Письменный язык нужен, когда мы хотим поместить в текст весь контекст, когда интерпретация не вытекает из ситуации общающихся людей. Когда важны конечные выводы, а собеседник отдален от нас во времени и пространстве, без какого-то описания не обойтись. Но в будничной жизни это редкость. 

Наши страхи по поводу того, что картинки могут угрожать языку, проистекают из нашей привычки, — добавляет Василевский. — Я не согласен с утверждением, что одно изображение/фотография заменяет 1000 слов. Изображения — это только цветные пятна. Интерпретировать образы помогают слова. Не будем забывать, что язык был иконическим. Лежащая на боку буква А была головой быка, М — рекой, достаточно взглянуть на них, чтобы до сих пор различить это изображение». 

Означает ли распространение эмодзи и гиф-анимации шаг в сторону распада того языка, который мы изучаем в школе и знаем по литературе? «Для нашего восприятия естественно, что мы предпочитаем прочесть фрагмент текста, чем длинное повествование, что нам легче посмотреть на график, чем читать его описание. Но я не представляю себе, чтобы лекция состояла из рисунков», — успокаивает Яцек Василевский.