Людвиг Больцман - весёлый физик, любитель вина

Людвиг Больцман известен многим как австрийский физик-теоретик, основатель статистической механики и молекулярно-кинетической теории, но если бы с наукой у него не сложилось, то он точно стал бы превосходным писателем-путешественником. Его лекция о путешествиях, которую он составил по результатам своей поездки в 1905 году в Беркли, Калифорния, США, наполнена забавными анекдотами, интересными наблюдениями и местными историями.

Больцману было примерно шестьдесят, когда он принял приглашение преподавать в летней школе Калифорнийского университета в Беркли, США, что через океан. Возможно, мысль о путешествии на такое большое расстояние была немного пугающей для человека, который любил домашние удобства, но Больцман отнёсся к ней с энтузиазмом. Это заметно в его восторженном описании путешествия через Атлантику на борту величественного парохода, сдобренного его несравненным чувством юмора. В один момент он становился сентиментальным и поэтично описывал многочисленные краски океана, например так "только в особенные дни, море надевает своё самое красивое ультрамариновое платье", или метко оценивает любителей загорать, истошно визжащих, когда океанские волны ударяются о палубу корабля. Прибыв в Штаты, венский физик полюбил давку и суматоху Нью-Йорка, и, казалось, вдоволь насладился двумя днями, проведёнными в городе. Затем была четырёхдневная поездка на поезде из Нью-Йорка в Сан-Франциско, во время которой он изо всех сил пытался заказать салат из омаров на английском языке и восхищался Большим Солёным озером, "покрытым кристаллами соли, словно снегом". Затем он отправился в Беркли и обосновался в отеле Cloyne Court, где обнаружил, что он не в состоянии расслабиться со стаканчиком горячительного перед сном, потому что в Беркли в то время действовал "сухой закон". Больцман был шокирован. Он любил выпить и с чувством юмора признавал, что его "память на числа" становилась немного нечёткой каждый раз, когда он "считал бокалы с пивом". Он никогда не пил воду из открытых бутылок, потому что у него начинал болеть живот, но отсутствие алкоголя доставляло ему серьёзные неудобства. В отчаянии он обратился к коллеге с вопросом, где он мог бы найти местного подпольного продавца алкоголя. Коллега был поражён и смутился, что Больцман поднял такой деликатный вопрос и можно сказать запрещенный вопрос. Но он смущенно признал, что знает о поставщике в Окленде. Решив не отказываться от привычки, Больцман привозил контрабандой вино себе в номер в течение всего пребывания и тайно пил его после еды. Во время путешествия обратно в Нью-Йорк, он снова столкнулся с "сухим законом", когда поезд оказался в Северной Дакоте, где в итоге он подкупил проводников, чтобы они принесли ему вино, не отважившись экспериментировать с водой. "Сухой закон уверенно движется к созданию нового вида лицемерия, которых и так уже достаточно в мире" - заметил он. Стоит заметить, что Больцман был довольно требовательным гостем. Он страдал от бессонницы и от страха перед аудиторией во время лекций, а воздух Беркли усугубил его астму. У него также был сильный ожог руки, который необходимо было лечить в местной больнице. И, ко всему прочему Больцман часто страдал от болей в животе. Таким образом, неудивительно, что большая часть его рассказа о путешествиях любовно описывает диетическую еду и питьё, с которыми он сталкивался в своей поездке. Стоимость пребывания в Cloyne Court включала пищу, но Больцман страдал от отсутствия печатных меню и "монотонных официанток в очках". Увы, но кулинарные таланты Фиби Аппертон Херст (которую он в своей книге назвал "Альма-матер") не произвели на него впечатление, когда физик посетил её роскошное поместье в Ливерморе. На ужине он отказался от ежевики и посолил дыню, но хозяйка посмотрела на него таким убийственно неодобрительным и пристальным взглядом, когда подавали серо-жёлтый омлет, что физик не осмелился отказать хозяйке. Он с трудом проглотил его, но не постеснялся назвать её "необыкновенным паштетом, которой люди могли бы кормить гусей в Вене", хотя позже признался, что даже гуси откажутся есть подобный омлет. К счастью, другие блюда оказались съедобными. Больцман похвалил г-жу Херст исключительно за отменный вкус в искусстве, архитектуре и особенно отметил музыкальную комнату: "Я не знаю ни одного концертного зала в Вене, который мог бы соответствовать ему по красоте". Особенно он отметил изящный рояль марки Steinway. Он даже позволил убедить себя сыграть сонату Шуберта после ужина, взволновавшись от первого прикосновений к инструменту. В конце концов, австриец проникся Беркли: "Кто-то может чувствовать себя королём, питаясь довольно простой едой, но Калифорния – это Вдова Клико и устрицы". Это справедливое замечание, ведь он был большим любителем пива и колбасок. Никто никогда не мог бы подумать, что этому остроумному мужчине оставалось жить всего лишь год. Под своей саркастической маской он был глубоко переживающим человеком. Некоторые считают, что физик страдал от биполярного расстройства, состояния, которое, несомненно ухудшилось смертью его сына в 1889. Также он беспокоился, за то что у него начало резко падать зрение, что он не сможет содержать свою семью, если полностью ослепнет и станет человеком с ограниченными возможностями. Даже в Беркли отметили его странное и немного безумное поведение, хотя можно предположить, что на его поведение тогда влиял алкоголь. Однако, его друзей успокоил тёплый и относительно радостный тон его рассказа о путешествии в Беркли, они полагали, что всё было если не хорошо, то по крайней мере относительно неплохо. Они ошибались. Спустя всего несколько месяцев после возвращения в Вену, Больцман замкнулся в себе, и хотя он вскоре вернулся на свой академический пост в Вене, его коллега Эрнест Мах, наряду с другими, подозревал, что физик находится на грани самоубийства. Вопросов стало намного меньше к сентябрю 1906, когда Больцман уехал в отпуск со своей женой Генриетте и младшей дочерью Эльзой в идиллическую итальянскую деревню под Триестом. Депрессия на тот момент достигла своего пика. Когда ничего не подозревающие жена и дочь отправились на прогулку к океану, Больцман повесился в их гостиничном номере. Бедная Эльза нашла тело отца, и никогда не говорила об этом до конца своей жизни. Это – трагический конец для человека, который так лирически писал о путешествии через океан; который любил фейерверки, Йеллоустонский Парк, хорошее пиво и вино и, вы уже наверно забыли, подарил нам уравнение энтропии и был очень продуктивным ученым... А ведь именно известная многим формула написан на его надгробной плите.