«Пятиугольный грех» — альбом группы «Террариум»

В 2000 г. по инициативе БГ был записан первый альбом виртуальной группы Террариум «Пятиугольный Грех», все песни в котором были на стихи Гуницкого, а авторами музыки были Гребенщиков, Максим Леонидов, Чиж, Вячеслав Бутусов, Александр Васильев и другие герои рок-н-ролла.

В этом году исполняется 15 лет выхода в свет может быть самого необычного и счастливого музыкального начинания, в котором я когда-либо имел честь принимать участие. Я говорю об альбоме "Пятиугольный Грех" виртуальной супергруппы "Террариум". Для тех, кому не довелось сталкиваться с легендой о "Пятиугольном Грехе", скажу вкратце: это альбом песен на стихи Джорджа, известного в определенных кругах под псевдонимом Анатолий Гуницкий. Когда-то в начале 1970-х Джордж вместе со мной стоял у истоков группы "Аквариум", где - за неумением играть на гитаре - занимал престижное место ударника и автора ряда песен. В свободное время он писал стихи и пьесы абсурда. Постепенно его несомненные успехи на поприще драматургии абсурда заставили его пасть в безапелляционные объятия театра. Джордж поступил в Театральный Институт и перестал быть активным музыкантом Аквариума. Впрочем, иногда я писал песни на его стихи, и песни эти зачастую становились ужасно популярны в народе. Шли годы. Джордж стал известным драматургом, театроведом и музыкальным журналистом; но самое главное - он ни на день не переставал писать стихи. И вот однажды участникам группы Аквариум пришла в голову идея - собрать его стихи и написать на них песни. А объясняется это тем, что стихи Джорджа являются, на мой взгляд, удивительным феноменом русской поэтической традиции. На мой взгляд, со времен обериутов никому не удавалось так фантастически странно выстраивать слова; но если поэзия Заболоцкого, Введенского и Хармса причудливым образом передавала вкус открытий и атмосферу тогдашней жизни в Петербурге и России, то стихотворения Джорджа, благодаря какой-то неведомой благодати не описывают уже известный мир, а создают новую, совершенно непознаваемую и фантастическую Вселенную, всматриваясь в которую мы узнаем фрагменты собственной жизни, но фрагменты эти оказываются в каком-то новом парадоксальном контексте - и мы вдруг понимаем, что жизнь наша совсем не так проста, как нам наивно казалось. Как будто в теплый летний день уселся спиной к статуе, и только расслабился, как слышишь прямо в ухо ее шепот: "Ну, здравствуй, дружок!". Используя привычные для 90-х годов прошлого века методы шантажа, подкупа и запугивания, мне по старой дружбе удалось получить от Джорджа значительное количество новых или неизвестных старых стихов. Дело было за немногим: найти для этого фантастического богатства подходящую музыкальную оправу. Ну, а чтобы не допустить недопустимого сектантства и дать доступ к процессу всем желающим, был брошен клич среди знакомых музыкантов. На него откликнулись Саша Васильев из Сплина, Чиж, Макс Леонидов, Слава Бутусов, Егор Белкин, Настя Полева и еще много достойных людей, включая хор каннибалов с островов Полинезии и игрока на пиле, по имени Алексей Петродворцов, частенько игравшего у Спаса на Крови. Все члены Аквариума тоже приняли активное участие - играли на необычных для себя инструментах и писали музыку и аранжировки. Даже мне довелось заняться делом, которым в группе мне обычно никто заниматься не давал, и, впервые со времен "Детей Декабря" сыграл несколько соло на электрической гитаре. Впервые в истории песню написал и спел сам Андрей Суротдинов. А звукорежиссер Аквариума Олег Гончаров написал произведение для хора девочек. Творческий процесс не знал никаких границ. Главным условием было забыть все ограничения и делать то, чего делать нельзя или невозможно. Из студии не хотелось уходить; это было, как первая влюбленность. Задачей каждого было удивить себя и других и сделать то, чего от него никто не ждет. Магическая атмосфера записи этого альбома была так сильна, что никому из участников процесса даже не приходило в голову думать о деньгах. Когда же мне, как организатору процесса, приходилось спрашивать участников о финансовой стороне дела, то ответ был один - я за такую радость денег не возьму. Неоценимый вклад в создание "Пятиугольного Греха" внес основатель Лиги Новых Тамплиеров Максим Леонидов. Редко кто знает, что этот удивительный человек, известный как актер, телеведущий и музыкант, на самом деле много лет являлся одним из виднейших петербургских мистиков. В 1980-е годы его алхимическое братство "Секрет" под видом песен пропагандировало идеи розенкрейцеров; а на сломе веков его личный крестовый поход в Землю Обетованную и частые визиты в Индию привели к появлению сакральной трилогии "Девочка-Виденье", "Проплывая Над Городом" и "Патрульный Петров", по слухам посвященной открывательнице мю-поля Молли Зингер.

Максиму Леонидову не нужно было объяснять мистический смысл поэзии Джорджа; и когда речь зашла о записи песен на его стихи, он не только щедро поделился своим отточенным годами медитации умением вокальной аранжировки, но и написал для альбома две песни, под внешним изяществом которых скрывалась парадоксальная глубина. Еще один бесстрашный исследователь духовного пространства Вячеслав Бутусов поступил по-рыцарски: не желая подвергать окружающих риску, он взял текст понравившихся ему стихотворений, унес в свою уединенную студию и через некоторое время вернулся с готовым результатом. Студия Бутусова в те времена находилась на той же лестнице, что и наша, но несколькими этажами ниже нашей; естественно ему было значительно тяжелее, чем нам, отражать атаки иногда недружелюбных сил внешнего мира. Вряд ли стоит говорить, какие усилия были потрачены легендарным "комендантом Пушкинской" Мишей Сен-Жерменом (как ласково называли его друзья, посвященные в тайну) для того, чтобы дать Славе возможность спокойно заниматься творчеством. Я помню тот, не самый приятный, день, когда - несмотря на усилия коменданта - на лестницу все-таки прорвались заплечных дел мастера из кордовской инквизиции, еще со времен "Наутилуса" мечтавшие устроить Славе аутодафе. Но Бутусов оказался им не по зубам; оплавленные камни лестницы в районе четвертого этажа до сих пор напоминают об этом. Тем приятнее было, когда Слава принес результат своего труда. И результат этот - песня "Лабрадор Гибралтар" - дала ему хит, не только ставший обязательным для всех поп-радиостанций, но и вошедший в саундтрек к фильму "Брат 2". Этот факт с изумительной силой иллюстрировал тезис о том, что в популярной музыке редко кому приходит в голову спрашивать "Скажите, а о чем эта песня?" Как тонко заметили слушатели на одном из форумов "Бутусов умеет петь про необъяснимое так, что дух захватывает". Я не могу сдержать улыбки, думая - как бы они разинули рты, если бы только могли знать - как близки они к истине. Записи песен для "Пятиугольного Греха" проходили в атмосфере небывалого накала мю-поля. Александр Васильев вспоминает, что когда он записывал песню "Китайцы Не Хотят Войны", белая аскетическая студия Братства Святой Винифреды выглядела, как огромная пиршественная зала из груборубленной древесины, где на стенах трещали факелы из тюленьего жира, у обоих входов стояли викинги с топорами, а два эфиопа держали перед ним хрустальную чашу, в которой много миллионов китайцев пели эту песню вместе с ним. Реакция на альбом не заставила себя ждать. Композитор А.Б. Гольденвейзер пишет в своих воспоминаниях "Вблизи Толстого", что когда Лев Николаевич слушал "Пятиугольный грех", то это "его очень сильно захватывало. Он иногда не мог даже удержаться и как-то одобрительно кряхтел, а то даже и вскрикивал: "А-а...". Чаще же всего обливался слезами и говорил: - Вот как надо писать! А неистовый критик Виссарион Белинский писал Михаилу Бакунину: "Вчера я слушал (его) со слезами восторга на глазах, трепетал от звуков, которые так неожиданно и так сильно заговорили в моей душе... это мелодия сердца, музыка души, непереводимая на человеческий язык и, тем не менее, заключающая в себе целую повесть, которой завязка на земле, а развязка на небе..." Антон Павлович Чехов сказал просто: "Такая музыка, что хочется и плакать, и громко петь". Казалось бы, такое специфически русское произведение должно было бы быть никому не нужно за пределами России - тем не менее, "Пятиугольный Грех" не оставил равнодушным и европейских критиков. Сэмюэль Беккет, с детства боготворивший ранние пьесы Джорджа и посвятивший ему, как известно, свое классическое произведение "В Ожидании Годо", писал об альбоме: "Странность столь совершенная, что она противостоит банальным попыткам приобщить ее к священному достоянию, национальному или любому другому. Великое, одинокое искусство, неповторимым образом проникнутое только собой, его источник сокрыт в укромнейших тайниках души. Искусство, не поддающееся разъяснению ни при каком свете". А выдающийся американский композитор и дирижер Леонард Бернстайн сказал просто: "Пятиугольный Грех" может назвать неназываемое и передать непознаваемое".