И вам не стыдно?

Можно ли перестать заливаться румянцем?

Почти все мы стыдимся трех вещей: своего внешнего вида, невежества и уровня своей успешности в жизни. И еще поражений. Любых. К этому мы добавляем национальное, религиозное, семейное, и, наконец, собственное — индивидуальное чувство стыда. Женщины стыдятся своих ягодиц, считая их слишком полными, стыдятся быть недостаточно хорошими матерями. Мужчин мучает скоромная зарплата или проблемы с эрекцией. Повод для стыда может быть совершенно пустячным — пятно на одежде, кусочек зеленого лука между зубов, расстегнутая ширинка, то, что мы не можем найти место на автостоянке, забыли имя собеседника или поздоровались с совершенно чужим человеком, спутав его со знакомым. Хотя чувство стыда посещает нас всех — это одна из эмоций, которую люди чаще всего стараются скрыть. И одновременно самая заметная. Внешние проявления стыда бывают отчетливо видны окружающим. Это заливающий лицо и шею румянец, отведенный в сторону взгляд, нервные движения, неестественный смех. Когда мы говорим о вещах, связанных со стыдливой сферой, мы понижаем голос (порой до шепота), обходим щекотливую тему или не упоминаем ее прямо, прерываем высказывание собеседника, ускоряем свою речь или наоборот начинаем делать слишком длинные паузы. Чего стыдятся шведы? «Стыд — это естественное чувство, мы обладаем врожденной способностью испытывать его, и все переживаем его похожим образом. Однако источники стыда связаны с культурой», — говорит Иоанна Хмура (Joanna Chmura) (психолог, ассоциированный сертифицированный коуч), — одна из восьми сертифицированных тренеров в Европе (единственная в Польше), проводящих тренинги по преодолению стыда «The Daring Way». «Поэтому то, что вызывает стыд у одних, не вызывает практически никаких эмоций у других. Семья, религия, культура, общество, в котором мы живем, обозначают нормы и границы, нарушение которых вызывает чувство стыда». У женщин чувство стыда чаще всего связано с внешним видом, телом, материнством, материальным статусом, сферой секса. У мужчин — со слабостью, деньгами, престижем, сексом и внешним видом. Шведы сильнее всего стыдятся беспорядка, который могут у них застать гости. Жгучее чувство стыда у японцев вызывает нарушение «гири» — долга собственной чести или обязательств в отношении других людей. Поляки чаще всего стыдятся недостатка знаний, совершенных ошибок, внешнего вида и финансовых проблем. Бывает, что мы стыдимся родителей: их происхождения, образования, болезней, вредных привычек. Профессор Хьюстонского университета Брене Браун (Brené Brown) называет в ряду самых частых сфер, с которыми связан стыд, также: здоровье и физическую форму, семью, зависимости, возраст, религию, травматический опыт. Согласно ее определению, стыд — это болезненное чувство или убежденность, что с нами что-то не так, а, следовательно, мы недостойны одобрения и принадлежности к группе. Стыд, боязнь оценки, удерживает нас от демонстрации правды о самих себе, хотя зачастую это может стать лучшим лекарством. Парадоксы стыда То, чего мы стыдимся, зависит от норм и стандартов, работающих в группе, среде или в ситуации, в которой мы находимся. А поскольку в разных группах или обстоятельствах работают разные принципы, стыд бывает многомерным. Например, в целом нагота связана со стыдом, но когда мы оказываемся в сауне, осуждающие взгляды встречает не обнаженный человек, а тот, кто приходит туда в плавках, так как нормы предписывают находиться там обнаженным. Случается, что мы стыдимся таких вещей, которые вызывают у других чувство гордости. В культуре, которая ставит превыше всего профессиональный успех и благосостояние, большинство стыдится неудач. Мне стыдно, что мне не хватает денег на репетитора для ребенка, что судебные приставы забирают у меня часть заплаты, что я плачу за электричество только под угрозой отключения… Но бывают такие люди, которые стыдятся своего богатства или успехов. «В моей семье богатых всегда считали обманщиками, мошенниками и плутами. Я сделала карьеру и хорошо зарабатываю, у меня есть дом, машина, я могу позволить себе покупать дорогую одежду. Подруги мне завидуют, а я стыжусь своего богатства перед родителями и родственниками», — рассказывает владелица преуспевающей компании Анна. «Из моего школьного класса один я пошел получать высшее образование, – рассказывает университетский профессор Анджей. — Моя мать мной гордилась, а приятели, с которыми я провел все детство, смеялись, что я стал "интеллигентом". Я защитил диссертацию, стал профессором и больше не общаюсь с бывшими одноклассниками, но когда я о них вспоминаю, мне становится стыдно». Зачем нам чувство стыда? «В первобытных культурах от поведения одного человека зачастую зависела безопасность всей группы. Тогда стыд играл защитную роль, — объясняет тренер личностного роста Беата Косяцка (Beata Kosiacka) — инициатор проведения первой в Польше конференции на тему стыда — "От стыда к смелости". — Если один из членов группы своим поведением создавал угрозу для всех остальных, при помощи стыда его исключали из группы или корректировали его поведение. Мы — стадные создания, созданные для жизни в группе, мы очень хотим принадлежать к какой-то общности. Стыд порождает изоляцию, а это болезненно, поэтому мы стараемся избежать этого неприятного состояния, приспосабливаясь к требованиям группы. Это могут быть ровесники, культурный круг, общество». Основной функцией стыда до сих пор остается защита функционирующих в группе законов. Стыд напоминает, что нас оценивают, помогает избежать компрометации и отвержения. Он также охраняет интимные сферы, заботясь о том, чтобы мы приоткрывали их только в безопасных ситуациях и только перед теми, кому можем доверять. Таким образом, стыд помогает защитить наши собственные границы и соблюсти границы, которые обозначили другие, становясь стражем приграничных зон. Токсический стыд «Желание принадлежать к группе — одна из основных человеческих потребностей. Проблема в том, что группа, в которую мы стремимся попасть, уже имеет свои принципы и требования. Порой, наше стремление к ней присоединиться так велико, что мы приспосабливаемся силой, жертвуя собой, отказываясь от важных для себя вещей», — рассказывает Беата Косяцка. «Этим принадлежность и отличается от приспособления, — добавляет Иоанна Хмура. — Принадлежность заключается в том, что, вступая в группу, мы вносим в нее себя, свои ресурсы, и они дополняют эту группу. Их принимают, и мы можем функционировать в этом сообществе, не меняя себя. Но часто группа требует, чтобы мы от чего-то отказались, переделали себя в соответствии с тем, как функционировала эта группа до сих пор. Ее членам не нужен наш ресурс, они хотят, чтобы мы стали похожими на них. Стыд используется в таком случае как инструмент для "подгонки" нового члена к группе». Токсический стыд — это противоположность ощущения собственной ценности. Это внутреннее послание, которое мы адресуем сами себе: «Ты не достаточно хорош», «Ты не достоин» любви и успеха, ты никому не нужен, ты этого не заслуживаешь. Испытывая токсический стыд, мы видим нормы, требования, ожидания и принципы более жесткими, чем они есть на самом деле. Он заставляет нас воздержаться от выступления на собрании, не дает попросить о помощи или сделать что-то, чего мы хотим, даже если это не запрещено и даже не считается предосудительным. «К выходу стыда из-под контроля могут привести  три вещи: скрытность, молчание и осуждение, — говорит Беата Косяцка. — Когда так происходит, мы болезненно переживаем чувство стыда и, что естественно, стараемся избежать этой боли. Очень часто в таких ситуациях мы хватаемся за средства незамедлительного действия: наркотики, алкоголь, таблетки, всевозможные "голизмы": шопоголизм, трудоголизм, сексоголизм, впадаем в другие зависимости, например, от интернета, социальных сетей, компьютерных игр, и даже просто от шоколада, уборки или бесконечных разговоров по телефону». Автор книги «Гнев, вина и стыд» Лив Ларссон (Liv Larsson) говорит, что чувство стыда могут испытывать даже трехмесячные младенцы, и что оно связано со зрением, а точнее, со зрительным контактом между ребенком и родителями. «В нашем психосоциальном развитии наступает такой момент, когда мы осознаем, что наши действия вызывают у окружающих определенную реакцию. Мы хотим, чтобы эта реакция была положительной, давала нам ощущение безопасности, одобрения. Поэтому мы исключаем все, что может угрожать реализации этой потребности. Мы хотим нравиться нашим родителям, получать похвалу, так как это гарантирует выживание, — объясняет Иоанна Хмура. — Часто достаточно специфического взгляда, чтобы ребенок запомнил: это действие повторять не следует, из-за него родитель может отдалиться. То, за что родители стыдят ребенка, часто связано с тем, что вызывает стыд у них самих. И, скорее всего, ребенок начнет испытывать стыд в тех же сферах. А, как мы знаем, у разных людей это могут быть очень разные вещи». Родители часто используют стыд в качестве инструмента воспитания. Культура соперничества, сравнения и оценок, которой мы пропитываемся с ранних лет жизни (в семье, в детском саду и школе) способствуют развитию стыда. Психологи предостерегают, что ребенок, которого постоянно стыдят, превращается в пассивного взрослого, который боится вступать в интимные связи, не ставит перед собой сложных задач и имеет низкую самооценку. Я думала, одна только я… Чувство стыда развивается в питательной среде критики, сравнений, осуждения, а способствует ему перфекционизм. Оно зарождается в отношениях, а потом изолирует нас от близких и общества. Суть такой изоляции показывает название книги Брене Браун «I thought it was just me». Я думала, одна только я кричу на детей, когда я устала и расстроена. Я думала, одна только я не плачу вовремя квартплату. Все ездят в отпуск за границу, а я — финансовая неудачница. Стыд по своей природе должен способствовать интеграции с обществом, но когда он становится слишком сильным, отрезает нас от него. Если нам удастся каким-то чудом переломить стыд и открыто поговорить с близкими, знакомыми, коллегами по работе, окажется, что «не одна только я». Многие опаздывают с платежами, Ася из отдела кадров ненавидит свою фигуру, а Мажена, которая так красиво одевается, маскирует одеждой полные бедра, потому что ей некогда заняться спортом. Мы живем в культуре соперничества, сравнений, оценок и создания недостижимых идеалов. Списки богатейших людей, постоянные новости из жизни знаменитостей, которым все удается. СМИ наслаждаются демонстрацией или, скорее, созданием красивых преуспевающих людей, а маркетинг базируется на создании идеалов, к которым должны стремиться клиенты, покупая рекламируемые продукты и услуги. Сложно не сравнивать себя со стройной блондинкой на рекламном щите или с улыбающимся белоснежными зубами красавцем за рулем последней модели Ferrari из глянцевого журнала. «Столько красивых восхитительных людей, видимо, я хуже, раз не могу позволить себе такую машину/ у меня нет такой фигуры / мне приходится одеваться в секонд-хенде»… Не перегибать ни в одну сторону Даже если мы знаем, что стройные девушки на обложках журналов — это Photoshop, как и красавец с «Ролексом» на рекламном щите, они все равно западают нам глубоко в душу. Постоянно видя созданные для нужд рекламы образы, мы невольно формируем в себе убеждение, что женщина должна быть такой худощавой, обладать идеальной кожей и небрежно-изысканно одеваться, а мужчина должен, как образец из рекламы, быть уверенным в себе, успешным и состоятельным. Столкновение с этими стереотипами подобно взгляду в кривое зеркало. Наш образ, который мы в нем видим, не совсем правдив. Мы не настолько несовершенны, как нам кажется, когда мы сравниваем себя с идеалом, поэтому мы можем с чистой совестью и без вреда для общества отказаться от подавляющей части нашего стыда. Но немного стоит все же оставить. «Стыд — это один из механизмов, который удерживает нас внутри группы, семьи, компании, — подводит итог Иоанна Хмура. — Когда я провожу тренинги, я не стараюсь искоренить в людях стыд. Я учу их жить с ним и даже извлекать из него пользу, а одновременно не позволять этому чувству довлеть над поведением и восприятием самого себя.