Баня по-турецки, по-японски и по-русски

В переводе с арабского «хэммэм» – это место, где человек очищает от грязи тело, а голову – от ненужных, суетных мыслей: баня, туалетная комната, парилка и даже комната отдыха. В России хаммамом называют восточную или турецкую баню. Хотя почти все элементы своих бань турки заимствовали у знаменитых древнеримских терм, которые во множестве строились в Византии, завоеванной впоследствии Османской империей. В Стамбуле (прежнем Константинополе) сохранилась баня, которой исполнилось ни много ни мало 500 лет. Современные восточные бани, полюбившиеся и россиянам, и европейцам, очень далеки от настоящего старинного хаммама. К сожалению, устроители турецких бань в спа-салонах и гостиницах уделяют слишком большое значение форме и не скупятся на дорогой мрамор, кафель и светильники. А вот содержание, то, ради чего был и задуман хаммам, очищение и оздоровление, нередко остается «за кадром». Посетители чаще всего видят один более-менее просторный зал, хорошо прогретый, но не жаркий, и очень влажный: в клубах теплого пара с трудом можно различить рядом сидящего человека. Зачастую нет ни куполообразного потолка, ни обязательного «чебек-таши» («камня для живота») – горячего каменного лежака для особого банного массажа и последующего мытья. В турецкой бане источником пара служит не каменка, а огромный котел с кипящей водой, встроенный в стену, с помощью особой системы отопления прогреваются пол, стены, лежаки и, конечно, чебек-таши. Идеальный хаммам начинается с теплой раздевалки (температура в ней 30–34 градуса С), откуда посетитель поочередно переходит в 5 небольших помещений (ниш), причем каждая следующая ниша прогрета сильнее, чем предыдущая. Для охлаждения тела в каждой нише есть своя «курна» – пристенная чаша для ополаскивания с кранами холодной и горячей воды. Обойдя все ниши и как следует пропотев, парящийся отправляется в большой круглый зал с куполообразным потолком, где совершается, наверное, главное «действо» восточной бани – массаж. Опытные парильщики мнут и растягивают мышцы своего клиента, глубоко прорабатывают сухожилия и суставы, иногда расположившись «верхом» на его спине. Столь сильные воздействия возможны только при условии хорошо разогретого тела. Затем парильщик натирает тело жесткой рукавицей, сделанной из шерсти, конского волоса или кокосовой койры (волокон), чтобы удалить отмершие клетки кожи, и, наконец, обильно его намыливает и окатывает. Завершается парение купанием в бассейнах с теплой и прохладной водой. В основном зале влажность практически 100%-ная, зато температура – не выше 50–55 градусов. Куполообразный потолок в нем – совсем не архитектурное излишество, а необходимый элемент: теплый пар, охладившись и превратившись в воду, не капает дождем на головы посетителей, а незаметно скатывается по стенам. Кстати. По восточной традиции, очищать тело от болезней и грязи нужно только на восходе солнца.

Назвался японцем, полезай в о-фуро

Вряд ли кто-то поспорит с утверждением, что японцы – самый аккуратный и чистоплотный народ в мире. Вы не согласны? Но тогда, наверное, удивитесь, узнав, что в Японии моются не после посещения парной, а до нее. Впрочем, обо всем по порядку. В Японии не так много всего, как в Греции, но чего там действительно предостаточно, так это горячих природных источников, «о-фуро», – вот они-то и стали первыми банями для местного населения. Японские деревни изначально строились именно рядом с такими «о-фуро», что, несомненно, очень удобно: баня и парная открыты круглогодично, и даже дрова носить не нужно. Но деревень становилось все больше, и за два километра в такую баню не набегаешься, особенно холодной сырой зимой. Вот и придумали японцы сделать «о-фуро» в своем доме – для этого нужна была всего лишь небольшая печь, на которую ставили приличных размеров деревянную бочку с сиденьем и наполняли водой. Залезали в бочку всей большой японской семьей, причем взрослые погружались в воду почти по шею, и «парились» 5–10 минут. Выдержать дольше было практически невозможно – температуру воды в бочке доводили до 45–50 градусов по Цельсию! Мылись в одной воде со всеми чадами и домочадцами, поэтому, чтобы всем хватило «чистой бани», грязь нужно было смыть до погружения в фуро. Пару веков назад с мылом и гелем для душа было туговато в японских деревнях, и отмываться приходилось, что называется, «с песочком» – одновременно мылом и мочалкой служила смесь из рисовой шелухи, золы и очень мелкого песка, видимо, так были изобретены первые скрабы. Постепенно на смену деревенским фуро в городах появились первые «сэнто» – бани общественные. Место бочки занял бассейн с горячей водой, в которую по шею погружаются свежеотмытые мужчины и женщины, при этом вода в бассейне постоянно обновляется, оставаясь все такой же горячей. Чтобы стать чистым «по-японски», необходимо вылить на себя (после намыливания) не менее 4–5 тазов воды, и только затем идти в бассейн. Кстати. Одна из разновидностей японской бани – бочка, заполненная нагретыми до 50 градусов опилками хвойных деревьев (предпочтение отдается кедру), а также рисовыми отрубями и мелко нарубленными лекарственными травами. Такая процедура носит скорее оздоровительный характер, и очень полезна при артритах, остеохондрозе и радикулитах.

Баня по-русски

Сейчас в загородных домах и дачах модно ставить печи-«голландки» или «шведки», но хоть они места занимают немного и греют отлично, далеко им до русской печки. Это не просто печь, а целое сооружение, – еду в ней не только готовят, но и хранят в тепле, жара она дает много и греет долго, а на ее широкой лежанке уместится взрослый человек. Как правило, лежанку печи продолжали деревянными «полатями», – подвесным настилом из березовых или дубовых досок: древесина этих деревьев выдерживает довольно высокую температуру, смолой не сочится, к тому же энергетика и березы, и дуба считается самой доброй и целебной для человека. Русская печь была действительно «на все руки» и нередко становилась баней для крестьянской семьи. Не только ребенок, там поместились бы и взрослый мужчина, и женщина с малышом. «Банный день» начинался с протопки печи – хозяйка по обыкновению отправляла в нее горшки с едой, но не забывала поставить еще и чугунки с водой и щелоком (давным-давно он заменял мыло и представлял собой просеянную древесную золу). Чтобы тепло сохранялось в печи долго, у нее закрывали все задвижки и вьюшки, как говорили «закутывали» печь, вот тогда и наступало время для парения. Человек залезал в устье, садился на доски, рядом ставил чугун с горячей водой, в котором отмокал веник из веток березы, дуба, липы, можжевельника, лежали связки целебных трав, а кто-то из домочадцев закрывал заслонку печи. Сначала на стены и свод горнила (внутреннюю печную камеру, прообраз современного духового шкафа) нужно было поплескать воду, от чего печь быстро наполнялась душистым паром. Пропотев как следует, парильщик охаживал себя веником и, выгнав «семь потов», кричал: «Откутай!» Заслонку открывали, оттуда выскакивал красный и потный парильщик и бежал на двор или в сени, где уже стоял ушат с холодной водой и окатывался. Вернувшись в избу, он залезал в печь, парился повторно, а затем терся мочалкой с щелоком. Такой способ парения в печи сохранялся почти до середины прошлого века и пользовался большой любовью у деревенских жителей. Во время «печного паренья» организм прекрасно избавлялся от шлаков, мышцы и суставы прогревались, одновременно горячим ароматным паром от целебных трав и растений лечили насморк, бронхит, ларингит и трахеит, артриты, воспаления мышц и нервов, простуду и другие хвори, вызванные переохлаждением.